Несмотря на всю решимость, колени девушки затряслись. Нужно сказать ему сейчас, пока в ней ещё оставалось мужество. Словно собираясь нырнуть в омут с головой, она глубоко вздохнула, и проговорила:
— Я беременна…
Рука Дуэйна тянущаяся к портрету, замерла на пол — пути:
— Что? — заревел он, сбрасывая с себя маску благородного джентльмена, обнажив всю чёрствость своей души. — Как, ты посмела, дрянь? — он занёс над нею руку.
Серина машинально обеими руками прикрыла живот, боясь, что граф навредит её ребёнку. Раздался оглушительный звук пощёчины, и несчастная отлетела к стене:
— Не смей связывать моё имя со своим щенком-бастардом, шлюха! Ты немедленно уберёшься из моего поместья, иначе, клянусь, я собственноручно вытрясу из тебя душу.
Решив, что сказал достаточно, он в два шага преодолел расстояние до портрета, и развернул его.
Серина внимательно следила за меняющимся выражением его лица. Сначала, это было удивление, затем — недоумение, а затем…
Дуэйн в бешенстве воззрился на неё:
— Что это значит? Ты, что, шутить со мной вздумала? — его лицо побагровело. На лбу выступили вены. — Потрудись объяснить, что это значит, — потребовал он.
Из разбитой губы сочилась кровь. Голова всё ещё гудела от удара, но всё это было ничто по сравнению с тем, что она сейчас наблюдала. Час настал. Видит Бог, она старалась. Она готова была дать ему шанс ради малыша. Но он этого не заслуживает!
Она перевела взгляд туда, куда указывала его рука. О да, ей великолепно удалось передать весь интерьер, даже алый бархат штор, и тот выглядел, как настоящий. Пламя свечей в старинных серебряных канделябрах по своей реалистичности могли поспорить с оригиналами. Серина поработала над каждой мелочью, всё было идеально. Всё. Или почти, что всё… На холсте был великолепный фон, но самого графа на нём не было.
Превозмогая внезапно возникшую боль внизу живота, она подошла ближе, и заглядывая через плечо графа произнесла:
— Портрет великолепен, я изобразила в точности всё, что видела.
— Но, здесь нет главного, меня! — мужчина с таким напряжением вглядывался в портрет, словно надеялся, что изображение сейчас появится там, само собой.
— О, не беспокойся, дорогой. Ты там будешь, — уверенно ответила женщина. Упираясь обеими руками, она сильно толкнула в его спину, и внезапно стала произносить какие-то слова на непонятном языке.
Заклинания отнимали у него силу. Он чувствовал, как становится невесомым. Он почувствовал, как начинает сгущаться воздух вокруг него. Нужно было срочно схватить негодяйку, и собственноручно вышвырнуть из дома, но сил повернуться, отчего-то не было. А затем, всё перед глазами завертелось с бешеной скоростью, и он погрузился во мрак.
