Принцесса Аврора шепнула что-то принцу Дезире, и они, улыбаясь, ждали подплывающие георгины.
Генерал в панцире орденов протянул букет из второго ряда в первый – негру во фраке, с белым галстуком-бабочкой.
Негр передал цветы в оркестр дирижеру.
Букет поплыл над оркестром и провалился над струнной группой. Его долго собирали музыканты по цветку, и, наконец, самый длинный контрабасист, встав на стул, подал букет принцу, подбежавшему к рампе.
Публика бурно аплодировала.
Принцесса послала в зал воздушный поцелуй.
– Это не Вам, – сказал нижайшим басом контрабасист, – это Фее Бриллиантов.
– Синичкиной? – ахнула принцесса.
– Не может быть, – сказал принц.
– Синичкина! Синичкина! – кричали придворные и карлики.
– Маруся! – орал за кулисами лысый инспектор балета.
Кот в сапогах мчался по коридору кулис, вдоль уборных. Из уборных высунулись полуодетые Серый Волк и Красная Шапочка.
Кот в сапогах распахнул дверь в комнате для одиннадцати фей. Перед зеркалом сидела Маруся Синичкина и стирала белую полосу с носа в веснушках.
– Синичкина! – завопил Кот в сапогах.
– Что случилось? – испугалась она.
– В чем дело?! – повскакали от зеркал феи.
Кот в сапогах, ни слова не говоря, схватил Марусю за руку и потащил на сцену, мимо артистов, репетиторов и писанного на холсте замка, который уносили рабочие.
Перепуганную Синичкину вытолкнули на сцену. Вся публика, все ярусы вызывали, скандируя, Синичкину.
Огни рампы слепили ей глаза, и вся масса зрителей сливалась в одно многоголовое чудовище.
Она была оглушена.
Принцесса Аврора и принц, криво и очаровательно улыбаясь, сунули ей огромный букет.
Синичкина попятилась. Георгины посыпались из ее рук.
Занавес закрылся, прищемив с двух сторон Синичкину с цветами.
Когда Маруся выбралась из занавеса, ее окружили артисты.
– Ну и ну... – сказал Людоед.
– Поздравляю тебя, моя милая, – сказала ей принцесса. – В следующий раз, очевидно, цветы получит пожарный. – И величественно покинула сцену, поджав губы.
– Но от кого это?!
Артисты наперебой, толкаясь, заглядывали в дырку занавеса.
Два карлика из первого класса хореоучилища подскакивали, не доставая до дырки.
Всех отстранил лысый инспектор балета и прильнул к дырке.
Публика расходилась. Уходил генерал. Двигались к выходу дипломаты.
Музыканты зевали и складывали инструменты в футляры.
Негр во фраке, окруженный переводчицами и сопровождающими лицами, что-то оживленно говорил на неизвестном языке.
– Я знаю, кто это, – сказал инспектор, повернувшись к артистам. – Это наш высокий гость с Огненной Земли. Как раз в «Правде» был его портрет. Поняла, Синичкина?
