Наташа уже почти успокоилась, но на всякий случай, чтоб сбросить уже все негативные эмоции, еще раз топнула ногой по ступеньке.
– Слушай, ты не могла бы быть помягче? – решился попросить Ник.– Пожалей Кешку. Интересно, как бы ты отреагировала, топай я по твоим зубам с таким же энтузиазмом, как ты делаешь это сейчас?
Наташа пристальнее вгляделась в лестницу. Ну все! Сомнений не оставалось! Ступеньками в этом помещении служили зубы поглотившего их с Маринкой чудовища.
– Эй, да не пугайся ты так. Кеша хороший. Кешка – мой межпланетный кораблик.
«Час от часу не легче!!! Господи, почему все самое плохое в этом мире случается именно со мной?!» – подумала Наташа, завидуя Маринке, которая пребывала в своем обмороке и ничего ведать ни ведала…
– Наташа,– заговорил Ник,– Сейчас я должен объяснить тебе кое-что. Причем как можно скорей. Не уверен, что когда роботы нас догонят, у меня будет время разговаривать. Сейчас разберусь с планом полета и твоей подругой, и сразу поговорим… Эй, Кешка, отнеси приболевшую гостью отдохнуть!
Из дальней темной части чудовища змеею вылетел гигантский жилистый язык. Ник приподнял бесчувственную Марину и кончик языка распластался под ней. После этого язык сделал несколько баюкающих движений и стремительно умчал Маринку куда-то в темноту. У Наташи совсем не было сил противиться происходящему. Мысленно она молилась, чтобы Маринка не пришла в себя где-нибудь в полете. От встречи с таким языком любой нормальный человек впал бы в вечный обморок. Впрочем, Маринка нормальной никогда не была…
– А мы с тобой пока пройдем в аппаратную. Там и поговорим.
Аппаратная оказалась наверху. Это было небольшое помещение, отделенное от остальной полости чудовища толстой стенкой. Стенка эта, равно как и вся мебель, и пол, явно были выдолблены из десны чудовища. Если, конечно, у межпланетных кораблей плоть, из которой растут зубы, называется десной. Наташа заметила, что свет не уменьшается. Жуткие глаза страшного Кеши следовали за Ником. Теперь они висели чуть сбоку. Причем один глаз с обожанием смотрел на Николая, а другой с каким-то недоумением, даже обидой, уставился на Наташу. Бывшая староста села в мягкое, рыхлое кресло и поморщилась. Сидеть было противно: кресло покачивалось в такт вздохам чудища.
– Сейчас согласую с Кешкой траекторию полета, а потом поговорим.
Ник начертил какой-то палочкой волнистую линию прямо на стене. Потом спокойно отсмотрел, как линия сама по себе видоизменяется, согласно закивал и переключился на общение с Наташей:
