— Вы позволите?..
Пьер листал книгу; он проникал в библиотеки неизвестных ему людей и открыл, что один из любителей старины собирает труды о пытках в разные века и в разных странах, другой — историю военных хитростей, третий — памфлеты против Мазарини. Сам он числился под буквой «П» как «страстный любитель и знаток старого Парижа, особенно первой половины XIX века». А после этой лаконичной характеристики значились все его приобретения. Он передал алфавитную книгу госпоже Редан и спросил:
— Вы много читаете?
— Очень! — ответила она. — Это моя страсть. Но не романы, а главным образом биографии.
— В таком случае я спокоен! Вы не только не уйдете из этого магазина, но все больше и больше привяжетесь к нему! И потом, ваша тетя не доверила бы вам этой работы, если бы не подозревала о ваших способностях!
— Моя тетушка еще и мой лучший друг. Кроме того, она крестная мать моего сына!
— А у вас есть сын? Наверно, совсем еще мальчик! — добавил Пьер.
Она подняла глаза к потолку.
— Ему двадцать пять лет. Он инженер-агроном. Сумел устроиться на работу в Чили и там женился на прелестной местной девушке. С прошлого года я стала бабушкой, но знаю свою внучку только по фотографиям!
Пьер в уме вычислил, что госпоже Редан, должно быть, лет сорок пять. Эти пепельно-светлые волосы, этот живой взгляд голубых глаз...
— А чем занимается ваш муж? — осведомился он.
— Я уже давно с ним в разводе.
Он подумал, что, вероятно, совершил оплошность, задав ей этот вопрос. Но госпожа Редан непринужденно улыбалась, приводя в порядок книги не столе.
— А у вас, кажется, есть дочь? — спросила она.
— Да, к счастью. Мы живем вместе. И она помогает мне переносить горе. Но совсем не понимает меня. Она хочет, чтобы я встряхнулся, снова активно включился в жизнь...
Госпожа Редан отошла обслужить очередного покупателя. На этот раз она быстро с ним расправилась и, возвратясь к Пьеру, наградила его веселым, искрящимся взглядом. Должно быть, у нее ровный характер и цветущее здоровье, подумал он. Теперь уйти, ничего не купив, было бы неприлично. И пораздумав немного, он выбрал любопытный «Свод обычаев Иль-де-Франса», целиком написанный от руки неким господином Шарра, бывшим версальским актуариусом. Томик стоил пятьдесят семь франков. Совсем даром. Госпожа Редан завернула книгу в голубую бумагу. У нее были изящные руки с ухоженными ногтями. Пробило двенадцать, и она объявила, что закрывает магазин на обед. Пьер вышел вместе с ней и постоял, наблюдая, как она опускает предохранительную решетку и поворачивает ключ в замке. На ней был непромокаемый плащ, подбитый коричневым мехом.
