— Луиза, я выйду! — сказал он.
На улице он почувствовал себя лучше. Свежий воздух и движение разорвали тягостную пелену его мыслей. Однако у книжного магазина его ожидало разочарование. Дверь оказалась запертой. Вероятно, госпожа Жироде придет только к трем часам. Вернуться домой? На это у него не хватало духа. Чтобы скоротать время, он зашел в бистро и заказал кофе. Через десять минут он был уже снова на улице. На этот раз магазин был открыт. Но госпожи Жироде не оказалось на месте. Белокурая женщина невысокого роста, с приятными манерами и лучистыми голубыми глазами спросила, что ему угодно.
— Я зашел за книгой, которую мадам Жироде выписала для меня, — сказал он. — «Paris, during the Interesting Month of July, 1815» .
— Я не в курсе дела, — сказала женщина. — Но я попробую найти книгу. В любом случае мадам Жироде должна скоро подойти.
Она стала рыться среди книг, лежавших кипами на длинном столе. Пьер взял одну из них наугад и начал листать. Это была подборка сводок Великой армии. «Мы овладели Штеттином. О русских пока ничего не слышно. Пусть явятся — хоть сто тысяч. Однако слухи об их выступлении — пустая болтовня. Они не осмелятся выйти нам навстречу...» Тут явилась госпожа Жироде, худенькая, бледненькая, сильно напудренная, и рассыпалась в извинениях и соболезнованиях. Не было ли с ее стороны нескромным послать ему письмо? Пьер уверил ее, что, наоборот, он был этим очень тронут. Она представила его своей новой продавщице Элен Редан.
— Я просто физически не в состоянии больше управляться одна в магазине. Вот я и попросила мою племянницу мадам Редан помочь мне.
— Мне придется столькому учиться! — улыбнувшись, заметила госпожа Редан. — Я не имею никакого представления об исторических публикациях...
— Ты быстро войдешь в курс дела, моя дорогая, — успокоила ее госпожа Жироде. — Покупатели здесь люди не случайные. Это скорее друзья — верно, мосье Предайль? Сейчас пойду поищу вашу книгу.
А через минуту она уже вручала ему тоненький томик в красном сафьяновом переплете с широким золотым тиснением. Пьер осторожно взял книгу в руки, открыл ее и с наслаждением прочел титульный лист. Под фамилией автора «У. Д. Феллоу, эсквайр» — черно-белая гравюра, портрет Наполеона I. На полосе слева — в цвете — профили герцога Беррийского, герцога и герцогини Ангулемских, графа Артуа и Людовика XVIII. Книга была написана в виде писем на английском языке, на первом из которых стояла дата — 8 июля 1815 года. Полистав страницы, Пьер убедился, что автор, как он того и ожидал, описывал жизнь Парижа по время оккупации города союзниками — простым, доступным для понимания языком. Он подумал о том, какое удовольствие доставит ему чтение этой книги, и тотчас удивился, что у него могла появиться такая мысль.
