— Когда? — вырвалось у Кальвина.
— Да хоть сегодня! Улица Грановского, дом три, квартира девяносто один. Запомнил? А к тебе, Александр, у меня вопрос оперативного характера.
— Разрешите идти, товарищ маршал? — Кальвин встал.
— Иди, полковник. Подумай, о чём желаешь меня спросить...
Домой Кальвин вернулся раньше обычного. Снял шинель, заглянул в комнату. Галя что-то писала за столом.
— А я думал, ты всё ещё на работе, — обронил он. — Ужинать мне дашь?
— Вот напишу на конверте адрес сына и разогрею жаркое с курицей — твоё любимое блюдо.
Он побрился, стал перед зеркалом массажировать лицо.
— Ты что, снова куда-то уходишь? — спросила жена.
Оскар сказал, что у него встреча с маршалом Будённым.
— Я тоже сейчас ухожу к больной. У неё отчего-то появилась тошнота. Всё утро бедняжку рвало. Просила что-нибудь принести ей выпить. А у меня есть хорошие немецкие таблетки.
— Может, ждёт ребёнка?
— Подруга не замужем, — фыркнула Галя. Она шла к Даше, но не хотела, чтобы муж знал об этом.
Галя подала ему ужин и села рядом, задумчиво глядя в окно. Во дворе плескался багряно-оранжевый свет заходящего солнца, оно скатилось к самому горизонту. Оскар ел молча.
— Спасибо, Галюша, жаркое очень вкусное. — Он отодвинул тарелку на край стола. — От Азара нет писем? Скучаю я по брату. Видно, несладко ему живётся на Северном флоте.
— А почему ты не посоветовал ему остаться в Ленинграде?
— Он бы меня не послушался, — возразил Оскар.— Корабль уходит на Северный флот, а командир вдруг стал бы просить адмирала оставить в Ленинграде. Это походило бы на дезертирство! Фу-ты, дьявол, галстук развязался. Не умею я завязывать. Не поможешь?
Ловким движением тонких пальцев Галя завязала галстук.
— Ну как, всё на мне ладно сидит?
Она улыбнулась, но эта улыбка была холодной и равнодушной.
— Не к девушке ведь идёшь на свидание, а к маршалу! Чего переживать?
Он привлёк её к себе и чмокнул в щёку.
— Ты у меня красавица. Вот и Володя Ставский вчера говорил мне...
— Была красивая, а теперь постарела, на висках седина... Долго будешь у маршала?
— Может, час, может, два... А ты к больной надолго?
— Тоже не знаю, но к десяти часам вечера буду дома...
У стадиона «Динамо» Кальвин зашёл в гастроном, купил бутылку коньяка и шампанское.
— А коробки хороших конфет у вас не найдётся? — спросил он продавщицу — белокурую, черноглазую девушку с нежным розовым лицом. Она улыбнулась, сверкнула белыми как снег зубами:
