У меня моментально появилась мысль сбежать оттуда, и я стал ждать удобный момент. Во второй половине этого же дня мой наблюдатель отошел куда-то, и я не раздумывая вышел за территорию центра и побежал в сторону дороги. Бежал быстро, но не долго. Я был обут в уги, которые мне были немного большими, и мне постоянно приходилось останавливаться и поправлять их, чтобы не слетали. Пробежав примерно с километр, я выдохся, и стал бежать медленнее, я чувствовал, как быстро пульсирует кровь в висках, а ноги становятся тяжелыми и неподъемными.
Еще через пару сотен метров я услышал крики позади себя. Оглянувшись, я увидел бегущих за мной людей, человека четыре или пять. Я попытался бежать быстрее, но ноги только еще больше стали путаться, а уги будто специально почти полностью слетали с ног. У меня даже возникла мысль бросить их и бежать босиком, но до трассы было еще несколько километров, а на улице уже был мороз.
Я заметил грузовик, идущий со стороны деревни, и появилась мысль остановить его. Но они тоже видимо решили использовать этот вариант и, побежав по полю, наперерез успели догнать его, прежде чем он доехал до меня. Я понимал, что бежать от машины бессмысленно, да и сил уже совсем не осталось. Я свернул с дороги и побежал по полю, где уже лег снег, и бежать было еще сложнее. Машина быстро приблизилась и преследующие оказались совсем рядом. Я слышал, как хрустел снег позади и понимал что меня вот, вот догонят, и цель, к которой я бежал, растворялась, вместе с последними силами.
Я бежал до последнего, но теперь я не мог себе позволить останавливаться, что бы поправить обувь и уже через несколько мгновений я споткнулся и упал в снег. Поднимаясь, я слышал над собой тяжелое дыхание запыхавшихся ребят и с моих глаз непроизвольно потекли слезы. Не было ни страха, ни боли, не было ни чего кроме обиды, злости и безысходности, которые снова превратили меня в загнанного зверя, теперь уже в прямом смысле этого слова.
Да я плакал, и мне не было стыдно перед ними, мне было все равно. Они смотрели на меня, как мне показалось даже с каким-то пониманием. Немного отдышавшись, мы пошли обратно в центр. На душе было пусто и надежда попасть домой, которая еще десять минут назад была яркой и сильной, теперь пропала совсем.
Когда я зашел в дом я ощутил на себе сочувствующе – грустные взгляды. Никто ничего не спрашивал в тот момент. Я молча упал на кровать без каких-либо конкретных мыслей. Пролежав неподвижно минут десять, я услышал, как в дом зашел старший по нашему дому и сказал, что меня зовет руководитель. Я встал и с полным безразличием пошел за ним.
