Ветер противоречий [Сборник] | страница 72

Заочник же привычно спал, огражденный от желтизны круглосуточного комнатного освещения тонкой целлофаново-прозрачной оболочкой сна. Сновиденческий поток подсознания, самостоятельно воспарявший под потолок, фильтровался через неодушевленную — без пауков — паутину, заткавшую богомольческие углы.

Заочника пробудил… многоточечный топоток красных голубиных лапок по жестяному отливу подоконника. Временный обитатель общежитской кельи успел за несколько сессионных недель прикормить голодных голубей. После скудных своих трапез, большую часть которых составлял рыхлый хлеб, заочник высыпал крошево на подоконник. Птицы слетались к импровизированной кормушке и жадно, некрасиво и порочно, давясь колкими хлебными кусочками, быстро все склевывали. Заочника не смущало не очень эстетичное зрелище. Одинаковое физиологическое состояние, сосущее ощущение потребности в пище, размышлял он, свойственно всякому живому существу. Именно поэтому заочник иногда приглядывался к этим благородным, как принято считать, птицам совсем по-иному: под мелкоузорчатым, цвета темного подтаявшего льда, оперением с радужными разводами виделись ему размером с кулачок… тушки.

Заочник помнил полустертые на изгибах времени картинки детства, когда отец приносил полную брезентовую сумку уже обезглавленных голубей, наловленных на чердаке колхозного клуба. Бабушка на отца осторожно ругалась: грех, мол, убивать птичек божьих, грех есть голубиное мясо — это как человеческое. Мама же молча и старательно ощипывала сизогрудых и скоро варила их на желтоязыком керогазе. Кургузые буровато-пупырчатые тушки с шеями-завитками и розовыми косточками ножек, выловленные из полуведерной кастрюли, вовсе не были похожи на сизокрылых зыкарей и тем более на человеческое мясо. Будущий заочник убеждался в этом, украдкой задирая до колен штанину и сравнивая клубно-колхозную дичь с вывернутой для наглядности своей икрой. Именно так он представлял человеческое мясо. Мальчонка жадно набрасывался на голубятину, однако мяса на сизых тушках оказывалось меньше, чем хотелось. И все же малец насыщался.

Вот и сейчас, томимый ежедневной потребностью в пище, заочник обдумывал: как изловить прикормленных голубей? Впрочем, такое мясное блюдо планировалось в крайнем случае — если уж совсем нечего будет есть. Пока же он хотя и скупо, но делился с голубями хлебным крошевом — питаться было чем.

С того дня, как на подоконнике появились голуби, заочник перестал делать зарядку: во-первых, чтобы не пугать птиц, размахивая руками, во-вторых, чтобы зря не растрачивать энергию. Он старался даже не смотреть на голубей, лишь краем глаза из глубины комнаты следил за торопливо клюющими, но уже теряющими бдительность птицами. Заочнику казалось, что голуби распознают его кровожадные намерения и перестанут прилетать.