– Наташа!
Изнутри затряслась мелкой дрожью, снаружи изо всех сил стараюсь делать лицо поестественней.
– Вениамин Аркадьевич!
– В регистратуре девушки сказали, где вас искать.
Воображаю, как у них глаза на лоб повылезли. Хотя, скорее всего, они подумали, что я ему нужна по работе.
– Что-то случилось?
– Нет, я только хотел поблагодарить за помощь. Женщина одинокая, ни мужа, ни родных. Детей четверо. Трое своих, ещё племянница от покойной сестры. В общем, такая ситуация, надо помогать.
– Я понимаю.
– Спасибо вам большое ещё раз. Что это вы такое едите?
– Хотите пирожное?
– Нет, благодарю. И вам, кстати, не советую.
– Я редко себе позволяю. Раз в год фигуре не повредит.
– А я вовсе не о фигуре вашей беспокоюсь, скорее о желудке.
Он взял одну пироженку с моей тарелки, разломил, сделал потешную рожицу.
– Это что-то такое, явно не полезное. Знаете что? Пойдёмте я вас кое-чем действительно вкусненьким угощу. Здесь недалеко отличный ресторанчик вегетарианский. Идём?
– Не знаю, неудобно.
– Соглашайтесь, Наташа! Вы меня сегодня здорово выручили.
– Что ж, я с удовольствием.
Нет, это долгие годы тренировок нужны, чтобы в подобной ситуации удержать на своём лице приличное выражение. Я же, как известно, только сегодня вышла из подполья. Ну и пусть он всё видит. Кашель и любовь не утаишь. Будь что будет. Возможно, я потеряла голову от такого внезапного, нечаянного сближения, но чувствую, и это не ошибка, ему вполне можно довериться. Естественно, сразу на шею вешаться я не собираюсь. Вообще старайся, Ната, держать себя в руках. Господи! Я так неопытна. Как не отпугнуть?
Ресторанчик, действительно, чудесный. Не подозревала, что простые овощи можно настолько изысканно приготовить. От еды буквально опьянела. Никогда со мной такого… впрочем, обо всём, что сегодня творится, так можно сказать. Словно вернулась на много лет назад, в ту самую, прекрасную пору юности, когда все чувства обострены до предела, любое событие, даже пустяшное, может стать судьбоносным, а каждый новый знакомый чуть не моментально делается близким другом. Разоткровенничалась не в меру. И про мать, и про отца, и про медицину потерянную – всё выложила, как на духу. Хватило силы воли не сказать, что влюблена в него, и то достижение. Он взглянул в глаза, покачал головой:
– Я считаю, такие люди, как ты, достойны восхищения.
– Смеёшься, что ли? Кем восхищаться? Старой девой неудачницей?
– Не надо, не утрируй. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.
