Основную часть полки занимали учебники по кулинарии, поварские книги, толстенные книги рецептов. Нашлось место даже для стопки копеечных журнальчиков типа “жарим, шкварим, куховарим” с рецептами, присланными читателями со всех концов страны. В центре полки стояла культовая “Книга о вкусной и здоровой пище” пятьдесят третьего года выпуска. Такая есть и у меня. Раритет. Не книга – сказка.
В углу полки из дружной кулинарной семьи выбивались три книжицы: самоучитель французского, разговорник французского, и словарик того языка, на котором общаются по обоим берегам Сены.
На вопрос, какой язык Лёва изучал в школе, Оксана ответила, что английский. Я подумал: это ж как надо рваться на учёбу к мсье Дидье, чтобы начать изучать новый иностранный язык! И как надо быть уверенным в том, что дорогая учёба в Париже – дело реальное, а не сон из числа розовых. Иначе зачем учить язык?
Я перевёл взгляд на грамоты, что висели под книжной полкой. На грамотах я успел прочесть только лёвино имя, когда Оксана заговорила с усмешкой в голосе.
– Это лёвины. Он у нас был спортсменом. У вас на лбу написано, что вы не верите. Что, не похоже, чтобы Лёва любил спорт?
– По животу вашего брата я бы сказал, что Лёва больше любит покушать.
– До круассанов Лёва обожал спортивное ориентирование. Лет пять назад оббегал все леса вокруг Андреева. Знаете, что такое спортивное ориентирование?
– Знаю, потому и удивился. Это когда тебе дают карту с контрольными точками, и компас. Ты должен пробежать маршрут быстрее и точнее всех. По лесу, по оврагам и буеракам, и так много километров подряд.
– В общих чертах правильно. Наш Лёва однажды даже получил золото на первенстве Андреева.
– Кто бы мог подумать!
С улицы послышался звук мотора, скрип тормозов. Оксана сказала, что так скрипят тормоза лёвины. Оксана этот звук отличит от тысячи подобных. Мы отправились во двор.
Пока я отстёгивал от ноута Оксаны мой внешний винчестер, Лёва загнал машину во двор, закрыл ворота.
Я попросил у Лёвы снять копию с жёсткого диска лёвиного ноута. Объяснил, зачем. Добавил, что копию диска с ноута Оксаны я уже взял. Лёва воспринял мою просьбу не без удивления. Оксана меня поддержала: сказала, что снять копии дисков предложила она, и что невиновность мамашиных детишек с копиями дисков я докажу быстрее.
Лёва пригласил меня в свою комнату. Оксана сказала, что останется во дворе, потому как у Лёвы ноут под паролем, и Лёва не переживёт, если Оксана пароль узнает. Когда я с Лёвой входил в дом, Оксана с усмешкой бросила нам в спину, что Лёва трясётся над своим паролем как Кащей над иголкой. Лёва отмахнулся.
