– Господин док-тор! – вредная Джудит последнее слово произнесла с особым интонационным ударением. – К вам мистер Митчелл.
– Очень хорошо. Я жду, – уверенным голосом ответил Мартин.
При рукопожатии они встретились глазами. Немой вопрос Мартина получил голосовой ответ Рона.
– Что касается формы нашего соглашения… Устный договор вас устроит? – спросил Рон.
– Вполне. – Мартин внимательно смотрел на Рона. Он явно был сегодня другим, внутренне измененным. – Что произошло, мистер Митчелл?
Они все еще стояли друг против друга.
– Дверь открылась.
Мартин выглянул из-за плеча Рона. Странно, как он это увидел, стоя к двери спиной, да и дверь закрыта. Внезапная догадка ошпарила Мартина с ног до головы.
– Вы открыли дверь?
– Нет. Она была открыта.
– Кто там был, что вы видели?
– Я не вошел.
– Но дверь была открыта!
– Приоткрыта. Совсем немного… Я подошел и остановился… Я смотрел на свет…Он струился изнутри. Он был живой.
Мартин слушал Рона, непонимающе качая головой.
– Двадцать семь лет… двадцать семь лет эта дверь была вашей надеждой на спасение, и когда она стала вашим шансом, вы от него отказались! Почему вы не открыли дверь, почему? – почти выкрикнул Мартин, поздно поняв, что позволил логике взять верх над интуицией.
– Вы позволите?
– Прошу.
Рон молча прошел вглубь кабинета и сел в кресло. Мартин последовал за ним, остановившись около стола. Только бы Рон ответил, только бы не замкнулся на переживаниях, о которых сейчас так важно знать Мартину.
– Каждый раз, когда убивал, я действовал вопреки своему разуму. – Глаза Рона сузились. Голос звучал жестко. – Меня ведут чувства, которых я не понимаю, не знаю, не ощущаю внутри себя, но они есть…, и они правят моей жизнью. И каждый раз мой разум отступает перед их силой, каждый раз они подчиняют его своей воле.
Рон замолчал. Мартин не отрывал взгляда от его лица. Куда он вернулся – на школьный площадку, в темный двор или в сегодняшний сон? Мартин молча ждал ответа, сев в кресло напротив Рона. Интуиция заняла привычное главенствующее место.
– Когда я смотрел на дверь, мой разум сдавило такое же неизвестное мне чувство. Я не понял почему, но почувствовал, что не могу войти,…не могу сейчас,… не должен… Еще не время.
– Вам было страшно? – нарушил Мартин наступившее молчание.
– Да. Я испугался, что открою дверь. Тогда я развернулся и прыгнул в темноту, и – проснулся от ужаса падения.
Почему сон приснился Рону именно сегодня? Понятия случайности у Мартина не было. Это оправдание дилетантов, маскирующих случайностью каждый провал своих поверхностных знаний. Мартин был настоящим профессионалом. Глубоко зная и тонко чувствуя психологию человека, Мартин не считал бы случайностью даже ветку, обломившуюся в глухом лесу над конкретной головой. Духовный мир человека, хотя и более порывист, но не менее закономерен, чем материальный.
