Смерть в Версале[редакция 2003 г.] | страница 85

Он обнимает меня. Его взгляд падает на газету.

— Эта мерзость навела тебя на подобные мысли, — говорит Поль. — Никогда не доверяй злым сплетникам.

Он рвет газету. Я чувствую, мне становится легче.

— Имея такие подозрения, ты спасала Теруань! — восклицает он. — Ты ангел!

— Просто не хотелось быть свиньей, — говорю я. — Прости мою глупость. Я наговорила тебе гадостей.

Поль берет меня за подбородок и смотрит в глаза.

— Ты просто устала, нельзя после болезни так утомляться. Тебе надо отдохнуть, — говорит он.

— Мне нужно переписать статьи, — вздыхаю я.

— Это я сделаю, — говорит Поль. — Я понимаю твой почерк. Пойди, вздремни.

Я благодарю его. Помощь мне необходима. Я иду в комнату. Слава Богу, что все сложилось хорошо. Нет, я не святая. Я хотела помочь Теруань только ради себя. Иначе бы меня всю жизнь мучила совесть, а мне этого не хотелось.

А Поль? Мадлен была права. Это всего лишь детская влюбленность. Он просто мне нравится, и все. Я сама себе придумала любовь, размечталась. Как глупо!

Я, Тереза Морьес, вновь принимаю у себя мсье Робеспьера.

— Вы хотели о чем–то поговорить со мной? — приветливо говорю я.

— Да, — отвечает он. — Я хочу поговорить с вами о том, как вы убили своего мужа.

Эта новость не шокирует меня. Я спокойна. Меня интересует только одно — как он догадался?

— Я вас слушаю, — невозмутимо говорю я.

— Вы подсыпали яд ему в табакерку, — поясняет депутат. — Ваш муж каждый раз, нюхая табак, принимал яд.

— Почему вы так решили? — все так же спокойно спрашиваю я.

Робеспьер начинает рассказ:

— Хорошо. Начнем с табакерки. Ваш муж любил нюхать табак, поэтому он держал на столе табакерку. Мне показалось странным то, что табакерка пустовала. Это вы высыпали табак, когда узнали, что мадемуазель Планш отравилась. Вам не хотелось, чтобы погиб еще кто–то. В смерти Планш вы не виноваты, просто она имела привычку все тащить по мелочам, в том числе отсыпать себе табак, который жевала. Так Планш поступила и на этот раз. Она умерла раньше вашего мужа, или потому, что жевала табак и приняла большую дозу яда, или потому что отсыпала верхний слой.

— Но почему вы подозреваете именно меня? — хладнокровно спрашиваю я.

Я держу себя так, будто речь идет не обо мне.

— Вы правы, — кивает депутат. — Яд в табак могли насыпать гости. Но мадемуазель Планш приходила к вам до ужина, а симптомы ее отравления были такими же, как и у вашего мужа. Значит, они приняли один и тот же яд. К тому же только кто–то из домочадцев мог потом опустошить табакерку. Оставались двое: вы и кузен вашего мужа. Но этот человек не способен продумать сложный план убийства, он вообще не любит думать. Другое дело вы, умная, честолюбивая женщина.