Смерть в Версале[редакция 2003 г.] | страница 71

Прием, если можно так выразится, проходит в загородном особняке рядом с лесом. Этот дом недавно приобрел один буржуа радикальных взглядов. Видно он приобрел дом недавно, так как в зале, где собралась компания, еще висит портрет покойного короля Людовика XV.

Мы с Полем под руку входим в зал. Теруань в ярко–красной амазонке нельзя не заметить. Похоже она и я — единственные женщины.

На нас с Полем, вернее на меня, устремлены все взгляды. Мне становится не по себе. Что они так смотрят? Неужели я страшнее Теруань? Костюм, вроде, почистила, туфли тоже, волосы причесала, убрала под шляпу. Может, им бежевый цвет костюма и шляпы не нравится? Хм, цвет, как цвет. Может, фасон не тот? Вроде бы все нормально, обычная мода наших дней, приталенный костюм, без украшений. Вот если бы я вырядилась а-ля Мария — Антуанетта и прическу бы в три фута сделала… А так, что им не нравится?

Вообще, что за компания? Хм… Общество буржуа, разбавленное несколькими «народными друзьями», именно эти «друзья» и задают тон встречи. Обычные приемы последних месяцев.

Мои размышления прерывает Теруань. Она вплотную подходит ко мне. Я могу поближе разглядеть ее лицо. Я смотрю в ее смеющиеся глаза. Меня посещает воспоминание об одном случае: Теруань прилюдно побила свою соперницу. Мне становится не по себе. Теруань стоит предо мной в своей любимой позе — поставив руки на бедра, широко расставив ноги.

— Я Анна Теруань де Мерикур! — произносит она гордо.

— А мне не страшно! — вырывается у меня идиотизм.

Теруань хохочет, запрокинув голову. Потом больно ударяет меня по плечу.

— А ты еще и шутишь, малая! — говорит она. — Поль о тебе много говорил!

— Очень приятно познакомиться, — улыбаюсь я.

Хорошо хоть юбка скрывает, как у меня дрожат колени.

— Знаешь, малая, — Теруань кладет мне руку на плечо, — я открываю дамский кружок. Это пока маленькое общество, потом я превращу его в клуб. Приглашаю и тебя. Ты ведь живое воплощение того, что женщина предназначена не только для того, чтобы стирать мужу кальсоны.

Как я поняла, это была шутка. Я принужденно смеюсь.

— Так вот, — продолжает Теруань. — Выступи с какой–нибудь интересной историей об убийстве. Дамочки будут в восторге.

Я соглашаюсь. Но не только от страха. Пусть тетки послушают о Робеспьере, пусть знают!

— Ну и славненько! — хлопает в ладоши Теруань. — Малая, жду тебя завтра в час дня. Адрес тут.

Она достает из декольте небольшую пачку листков, дает мне один из них. Это объявление об открытии кружка, такие листки обычно раздают прохожим. Теруань хочет еще что–то сказать, но ее зовут. Прибыл еще какой–то важный тип, мечтающий с ней познакомиться. В мыслях я желаю ему крепкого здоровья.