История государства Конго (XVI - XVII века) | страница 75

^> (ед. ч. от байяка, позднего названия различных групп яга). Другая группа яга бежала на юг. Именно среди этих яга долгое время жил Беттел в Бенгуэлле. Часть яга вернулась на Среднее Кванго, где и поныне живет под названием байяка.

На протяжении длительного периода, последовавшего за вторжением яга, правители провинции Мбатта вынуждены были держать войска -на восточных границах, чтобы помешать этим «варварам» вновь проникнуть в страну^>417>. Судя по материалам Лопиша, более поздним данным Кавацци и фактам, собранным Планквертом, в середине XVII в. на Среднем Кванго существовало могущественное объединение, которое эти авторы называют «государством яга»^>418>. Бюттнер, побывав в этом районе в конце XIX в., был свидетелем пограничной войны байяка с жителями Мбатта^>419>.

Этнографические данные конца XIX — начала XX в., а также и материалы народных преданий свидетельствуют о том, что яга вошли в качестве одного из основных компонентов в состав многих народов, живущих в районе р. Кванго и сопредельных -областей. Таковы масонго, бангала, бихе и многие другие^>420>.

КОНЕЦ ПРАВЛЕНИЯ АЛВАРУ I И ПОРТУГАЛЬСКИЕ ЗАХВАТЫ В КОНГО И АНГОЛЕ

Вернемся, однако, к рассказу о событиях последних лет правления Алвару I. После изгнания яга страна медленно залечивала раны. Население, уцелевшее во время нашествия, вернулось в города и деревни. Возобновились работы на полях, миновала угроза голода. Однако в стране было неспокойно. Есть данные, свидетельствующие о том, что в это время, как и в годы после смерти короля Диогу I, снова начинает назревать волна народного недовольства. И снова знати и грандам удается направить народный гнев в русло борьбы с угрозой со стороны португальцев. История предыдущих лет, когда португальские работорговцы наживались, используя голод и несчастья народа, когда солдаты Говейа вели себя, как завоеватели в покоренной стране, и многие другие причины подталкивали народное движение в это русло.

Одним из первых симптомов брожения (как и в 1549 г. и в 1561 г.) были участившиеся грабежи и убийства португальских торговцев. Эшер пишет: «Народ, видя в португальцах лишь жадных торгашей, стремящихся обогатиться за счет конголезцев, не боялся их грабить и даже иногда убивать»^>421>. Положение стало настолько сложным, что португальцы спешили покинуть страну. Угроза нового восстания заставляла их спешно ретироваться. Тем более, что двор и сам король тайно потворствовали расправам над португальскими торговцами. Жалобы пострадавших не приносили результата. Должностные лица при дворе бесконечно затягивали рассмотрение дел