Сейчас смешно, а тогда мне было не до смеха. Ну, когда она позвонила на следующий день. Мы сидели с женой на заднем сиденье в моем автомобиле, просто плечом к плечу, представляете? А она позвонила и просто сказала: алло, это я. Она была уверена, что я сразу пойму.
Мы стали встречаться у нее. Маленькая такая квартирка, я уже подзабыл каково это — жить в хрущевке. А ведь с Лидой (Лида — это моя первая жена), мы четыре года мыкались по общагам, потом еще три — жили на съемной квартире. И мне так обидно стало! За нее, захотелось вырвать ее поскорее из этого дерьма. А она была категорически против. Ну, ни в какую. Сказала, что пока не добьется сама карьеры, денег и прочего, ни от кого ничего не захочет получать. И сразу предупредила: никаких ожерелий, колец, бриллиантов. Ничего. Я ей трехкомнатную квартиру в новостройке хотел купить, с охраной, с подземным гаражом. Даже повез ее показать. Она когда поняла, зачем мы приехали, сбежала из квартиры.
Пришлось встречаться у нее. Да что там встречаться — жить у нее! Ну, в те дни и недели, когда я для жены был в командировках. Да не только для жены, меня вообще никто, кроме нее и охранника не видел. Кстати, ее Лилией зовут. Похоже, правда: Лидия, Лилия? Достаточно одну букву поменять, чтобы круто изменить всю жизнь. Да разве ж только свою? Алисочка… Это дочь моя.
— Можно виски? — вытирает вспотевший лоб Сергей.
— Да, конечно, налейте себе.
С наполненным до середины стаканом Сергей вернулся в кресло.
— Конечно, они с матерью ни в чем не нуждаются. Я добровольно уступил Лиде свой ресторанный бизнес. Но и это не все. Ежемесячно перечисляю на счет дочери порядочную сумму. Просто… Я вот думаю, что, если она ставит себя на место матери, а? Каково это — вникать в драму взрослого человека? А еще думать: как же так, как будто вчера папа катал меня на плечах и все вместе, втроем мы плескались в море, а когда я случайно потерялась на базаре и рыдала, пока меня не нашли родители, папа с мамой обнимали меня, целовали и клялись, что никогда меня не бросят и что мы всегда будем вместе?
Сорочан и Сергей выпили практически одновременно.
— В общем, я официально оформлял командировку и брал билеты. На человека по имени Олег Сорочан. Это Виктор, мой персональный водитель и охранник нашел его. Этот мой тезка и однофамилец и летал за меня бизнес–классом. Молдавские авиалинии сделали доброе дело, внедрив электронные билеты и отменив графу «номер паспорта». Достаточно было совпадения имени и фамилии. На всякий случай Виктор довозил меня до аэропорта, я входил в ВИП-зал и пил в баре кофе, ожидая, пока не улетит самолет с Олегом Сорочаном на борту. Потом брал такси и ехал к ней. Когда мой дублер возвращался, я приезжал за час–полтора до прилета самолета, разумеется, на такси и снова пил кофе в баре. К прибытию самолета приезжал Виктор, встречал, так сказать, меня и отвозил, утомленного командировкой и перелетом, домой, к жене и дочери. Кроме Лилии, только Виктор и был в курсе. Правда, особого удовольствия мои похождения ему не доставляли, я знаю — он до сих пор недолюбливает Лилию. Хм, кстати, забавная вещь. Во время одной из моих «командировок» — он показал кавычки пальцами, — я ежедневно ездил в солярий, здесь в Кишиневе. По документам–то я в это самое время находился в Бразилии, в Сан — Паулу. Вряд ли жена поверила бы моей бледной коже и уж тем более, что я ни разу не искупался в океане. Это было рискованно, но другого выхода у меня тогда не было. Обычно я не выходил из ее хрущевки и даже к окну старался не подходить. За всем следила Лилия: стирала, готовила, ходила по магазинам, ну разве что иногда соглашалась взять у меня деньги, да и то с боем.
