Похоже, подумал Сергей, смысл жизни в том, чтобы время от времени выныривать из дерьма, которое, собственно, и есть весь твой путь. Главное — успевать делать глубокие вдохи, кто знает, когда следующее всплытие?
Сергей поставил недопитую бутылку на подоконник и посмотрел вниз. Ведущая в подъезд полоска асфальта — метра два в ширину, не больше, решетка забора, огораживающего запущенный палисадник, каштан у самого забора — достаточно далеко чтобы помешать, если конечно, не додуматься прыгать с разбега.
Но наибольшие сомнения вызывал пятый этаж: хватит ли пятнадцати или около того метров? Так, чтобы врачи скорой безнадежно развели руками? Чтобы без гипсов, гантелей, которые зачем–то подвешивают прямо над головой и, главное, без перелома позвоночника. Гарантированная до последнего вздоха обездвиженность — кто сказал, что она подобна смерти? Полная чушь: смерть — это просто конфетка в сравнении с этим дерьмом. С самым дерьмовым из всех видов дерьма, которые только можно вообразить. Не угодить бы в него — прямо с пятого этажа.
Крыша! Ну да, крыша девятиэтажки — по сути, десятый этаж, разве не так? Сергей в два глотка допил пиво и подумал, что напоследок неплохо бы заглянуть в туалет. Он снял спортивные штаны вместе с трусами и еще по дороге в туалет начал разминать член. Правой рукой помял головку, левой обхватил мошонку и начал осторожно массировать правое яичко. Член вытянулся в длину — непропорционально, как угловатый подросток и тогда Сергей, взяв край головки тремя пальцами, стал осторожно царапать уздечку ногтем указательного пальцем правой руки. Потом он отпустил головку, которая порядком располнела и уже не опускалась, крепко обхватил окрепший член, словно шланг, из которого, зашипев, вот–вот ударит мощная струя и даже успел подвигать вдоль него чехлом из собственной кожи.
Пока не затрезвонил телефон.
16
Интерьер Комнаты продумывался не менее детально, чем специальные операции — это бросалось в глаза сразу.
Никаких флипчартов. Никаких плазменных экранов вдоль стен, выплывающих потайных ниш и, боже упаси, никаких трехмерных голограмм. Все это понятно и идиоту, а таким, как уже известно, здесь не место.
Но устройство комнаты продумывали профессионалы высшего класса и конечно, они пошли куда как дальше. Кстати, «они» в данном случае — единственная возможность хоть как–то этих людей обозначить. «Они» не обладают фамилиями, а в их лица не рекомендуется вглядываться. Даже зеркала, говорят, отворачиваются. Так вот, они, эти безвестные мегапрофессионалы, не оставили верной гипотезе ни единого шанса.
