И эти люди запрещают мне ходить в кино! О, Боже мой.
— Тогда надо будет заказать ещё одну кровать или хотя бы раскладушку. Или матрас. И ещё… Что у нас сейчас с финансами?
— Попей ещё чаю, — предлагает Кристо. Я послушно отхлёбываю из своей чашки. Да, совершенно ни к чему так хлопотать перед мужем — только зря его беспокоить. Надо просто решить эти проблемы потом, и всё. Как-нибудь да устроится. Опять же, тётя Дина нам будет помогать. Я всё же не выдерживаю и говорю:
— Надо сказать твоей маме, что если она обнаружит девочку в момент самоубийства…
— Она знает. Она мне помогала проходить через смерть.
— Ага. Ладно. Всё, пью чай.
В нашем закутке возникает официант с моим супом и яичницей Кристо. Я выжидаю, пока он отойдёт, и спрашиваю как можно спокойней:
— И когда она приедет?
— Во вторник утром. Её привезёт Ференц Берчени. Тот вампир, у которого мы танцевали.
— Но ведь вторник завтра.
— Да.
Я стараюсь сосредоточиться на супе. Еда обычно сильно поднимает мне настроение, а суп действительно хорош. Не иначе, как Кристо специально разведал этот ресторанчик. Спать, если что, девочка некоторое время может и на матрасе на полу, она же цыганка. Денег мы с мужем зарабатываем достаточно, даже более чем — никак не могу привыкнуть, что нам хватает на любую покупку, кроме, может быть, какой-нибудь яхты. В конце концов это просто ребёнок, а я с детьми вроде бы хорошо справляюсь. Так что всё ерунда. Вкусный суп. Очень вкусный суп. Замечательный такой супец, наворачивай да урчи фасолькой.
Ну почему хотя бы раз не узнать о чём-то вовремя, поцелуй меня леший?
***
Танцы — единственное, что ещё помогает. Поэтому я заперлась в своей спальне и включила соло на тарамбуках — громко, на пределе появления боли в барабанных перепонках. Танго было бы лучше, но Кристо — как всегда в субботу — в кофейне. Мне стоило остановить его утром. Именно сегодня он мне нужен, но я, чуть ли не в первый раз, проспала его уход.
У меня была мерзкая, мерзкая, мерзкая неделька. И всё, что я могу по этому поводу сделать — втоптать её в ковёр на полу своей спальни, стряхнуть её с себя в бесконечных верчениях вместе с каплями пота.
Чёрт бы побрал обычай «волков» отдавать детей родственникам. Если бы Люции пришлось заниматься своим ребёнком, а не натаской чужого подростка, ей было бы не до мятежей. Она не пыталась бы убить меня, чтобы снять чары неуязвимости с императора. Ей не отсёк бы голову мой муж. На меня не свалилась бы сиротка Катарина.
