– Вы не спите? Не знаешь, где Уилл?
– Проверял охрану. Что-то случилось?
– Нет, все нормально, пойду, найду Уилла.
– Где Бренда? – Тревожным голосом уточнила заботливая кузина.
Седрик равнодушно пожал плечами, и уже выходя, беспечно бросил:
– В своей комнате и думаю, уже давно спит.
Прозорливая Кэтрин с сомнением сощурила глаза:
– Ох, не верю, что все в порядке, не нравится мне этот хороший человек, пойду, проверю.
– Птичка моя, ты же не оставишь меня одного?
– Оставлю. – Непреклонно возразила дама уже на ходу. – Что-то там случилось, уходили вместе счастливые, а вернулся один, хмурый, как грозовая туча.
Милостиво чмокнув рыцаря на прощание в щечку, проворно поспешила вверх по лестнице, Рейвен печально вздохнул ей в след.
Вернувшись назад, во двор Седрик на пороге столкнулся с возвращающейся в обнимку блаженной парой, ему хватило одного взгляда, чтобы по беспорядку в их одежде понять, кто же был тем счастливчиком в зарослях. Застигнутые врасплох влюбленные растерялись, вырвавшийся из приоткрытого дверного проема свет совсем некстати, осветил их, лицо дамы мгновенно залилось стыдливым румянцем, пожелав спокойной ночи, она смущено проскользнула внутрь, пытаясь скрыть свое недовольство, Уэйкфилд небрежно поинтересовался:
– Что ты здесь делаешь?
– Ищу Уилла.
– Что-то случилось.
– Просто хочу увидеть брата.
– А, ну тогда ищи.
Дверь за рыцарем закрылась, Седрик двусмысленно улыбнулся, приподняв голову к небу, наблюдая за медленно плывущей яркой луной, игриво подмигнул ей и поделился:
– Похоже я и здесь не вовремя.
Немного постояв, направился к крепостной стене, поднявшись по каменным лестницам, наконец, нашел Уилла, он сидел на верхней площадке башни, прямо на парапете, присаживаясь рядом, Седрик возмутился:
– Тебя легко здесь можно достать стрелой.
Покосившись на брата, Уилл фыркнул:
– Думаешь, тебя облетит стороной?
– Переживаешь из-за Агнессы? – Сходу поинтересовался Седрик.
Лицо Уилла напряглось с минуту стояло тяжелое молчанье, затем болезненно скривившись зажмурил глаза, и резко встряхнув головой, заговорил устало с болью в голосе, тщательно взвешивая каждое слово:
– Я столько лет пытался достучаться до ее сердца, пока, наконец, не понял, что у нее его просто нет.
Неожиданно встрепенувшись, заглядывая прямо в освещенные лунным светом глаза брата, мрачно признался:
– Представь себе, перед смертью Мэги призналась мне, что, когда Агнесса была беременна, она помогла ей вытравить плод. А я ничего, не подозревая, сходил с ума от горя еще и успокаивал ее.
