Расходиться по своим комнатам никому не хотелось, уснуть сейчас, все равно никто из них был не в состоянии, многозначительно улыбнувшись, Уилл подбадривающе посоветовал:
– Думаю вам всем перед сном лучше подышать свежим воздухом, а я проверю охрану.
Долго уговаривать никого не пришлось, благодарно взглянув на него пары, разбрелись. Ингрид с Уэйкфилдом вышли в ночной сад:
– Сможешь ли ты меня простить? – Заглядывая в глаза любимой, спросил рыцарь.
– Я? За что?
– Я не должен был так исчезать.
– Разве ты мог поступить иначе? Во всем виноват только мой отец, он поступил бесчестно и подло. Я даже и не надеялась, что ты после этого вернешься.
– Почему же тогда не вышла замуж?
– Я ждала тебя.
Рыцарь пораженно хмыкнул, про себя лишний раз, убеждаясь, что невозможно найти логику в женских суждениях. Он приподнял голову, в проеме между густых ветвей по безоблачному усыпанному звездами небу величаво освещая землю тусклым светом, безмятежно плыла луна.
– А я слышал, что ты обручена и был абсолютно уверен, что уже давно замужем. – С болью в голосе поделился рыцарь.
– Отец пытался выдать меня замуж, я за это время даже научилась изображать безумие, а кто захочет иметь сумасшедшую жену?
Она грустно улыбнулась, припомнив как поспешно сбежал ее последний напуганный жених, даже не прельстившись на завидное приданное. Подняв на него глаза, робко спросила:
– А почему ты не женился? Я всегда узнавала о тебе.
Уэйкфилд тяжело вздохнул:
– Не мог же я мучить ни в чем не виноватую женщину, полюбить все равно бы не смог, мое сердце навсегда осталось с тобой, но я в отличие от тебя наоборот стремился ничего не знать о тебе, мысль, что с тобой рядом другой мужчина убила бы меня, поэтому, когда речь заходила о «Логове дракона» я затыкал уши и просто убегал.
Оба волновались как юные влюбленные на первом свидании.
– Значит, ты помнил обо мне.
– Я не мог забыть о тебе даже на минуту.
– Из-за меня ты пощадил отца и братьев, я это понимала и с каждым днем все сильнее ненавидела их.
– Разве я мог сделать тебя несчастной? Ведь если бы я их убил, ты бы страдала и ненавидела меня.
Леди Ингрид вздрогнула, понимая, что, несмотря на неоспоримую вину отца все было бы именно так, приобняв даму за плечи нежно притянул к себе.
– Теперь, когда у меня ничего нет за душой, все же рискну еще раз предложить тебе свою руку и сердце.
Она вновь вздрогнула всем телом, слегка отстраняясь от него:
– Слишком поздно, к чему тебе такая старая жена?
