Глава 2
Возьми еще один осколок моего сердца, детка
Когда я поднялась с больничной каталки и прочла свою карточку… Ту самую, которую заполняют после твоей смерти… Я увидела, как доктора записали время смерти (8 часов, 22 минуты.), а за ним последовали три слова, которые я никогда не забуду.
Острая застойная кардиомиопатия. Другими словами, сердечная недостаточность.
Я еще этого не знала, но доктор ошибся. Не сердце подвело меня. А кое-кто подвел мое сердце. Поначалу же, я так злилась на себя. Мне следовало быть более осторожной. Нужно было регулярнее проходить обследования у врача, принимать лекарства, а еще не выкладываться по полной на тренировке по плаванию. Потому что, в тот самый момент, когда я поняла, что умерла, я бы сделала что угодно… Да нет, даже все… только бы получить второй шанс. Все обещали мне хорошую, здоровую, нормальную жизнь. Отец обещал. Но я наблюдала за тем, как врачи сгрудились вокруг моего рентгеновского снимка груди… а я не могла отделаться от чувства растерянности. Все эксперты пристально смотрели на меня. Шептались. Кивали. Спорили.
— Что происходит? — спросила я.
Никто мне не ответил, поэтому я сама протиснулась к световому коробу с моим рентгеновским снимком, мимо всех этих белых халатов и стетоскопов, чтобы получше разглядеть себя. Именно себя. Я уже повидала великое множество рентгеновских снимков (папа приносил их домой, чтобы показать нам с Джеком различные отделы сердца), но такое я видела впервые. Ни одно из тех сердец на снимках не выглядело так, как мое сейчас. Что-то определенно было НЕ В ПОРЯДКЕ.
И когда холодное, недружелюбное изображение моего сердца уставилось на меня в ответ, я поняла, что они ошиблись. Не шумы в сердце убили меня.
Меня убило жестокое разочарование.
В одно мгновение, я перенеслась в тот вечер снова, и воспоминание хлопнулось, словно тонна кирпичей о стенки моего разума. Я ухватилась за руку одного из врачей, чуть не упав от силы отдачи, что захлестнула меня. Но моя рука лишь прошла сквозь него, и я упала на пол. Он меня и не заметил.
Внезапно, я вспомнила последнее, что сказал мне Джейкоб, прямо перед моим падением на стол. Последние слова, которые я услышала, будучи еще живой. Четыре худших слова на английском языке за всю историю человечества.
Я не люблю тебя.
Прямо перед тем, как всеподернулось странной, болезненно-зеленоватой дымкой. Прежде, чем комнату заволокло темнотой. Прежде, чем ужасная, разрывающая, пульсирующая, жгучая боль пронзила мою грудь. Ничего подобного я не ощущала, да и вообразить не могла.
