Вот и сейчас забрался он в дупло, чтобы приняться за угощение, да не тут-то было — разгневанная хозяйка сразу же на него накинулась. Попытался дятел вырваться, но белка крепко в хвост ему вцепилась, никак не выпускает. Бился дятел, бился, дёргал свой хвост, дёргал, пока наконец не освободился, да только большая часть хвоста у белки в коготках так и осталась. Улетел дятел подальше, но потом, когда чуть отлегло от сердца, решил вернуться и упросить белку, чтобы она отдала ему хвост. Правда, на этот раз оробел — в дупло без спросу не залез, а лишь постучал по дереву клювом: «Тук! Тук! Тук!» Но белка тем временем в другое дупло перебралась и все свои запасы туда перетащила и спрятала. С тех самых пор дятел и выстукивает все деревья подряд, белку ищет, но ещё и до сих пор не нашёл.
— Значит, поэтому у дятла хвост такой маленький? — спросила чечётка.
— Конечно! Но тише… Вот и он пожаловал…
Я повернул голову. Над прогалиной мелькнуло что-то красное.
Дятел сел на ствол берёзы и стал взбираться всё выше и выстукивать его. Затем перелетел на другое дерево, на третье, на четвёртое. Под ударами его клюва бук звенит громче, ясень — глуше. Дуплистый дуб дребезжит, как треснутый горшок. А дятел знай себе стучит и стучит. Теперь уже еле слышится издалека: «Тук! Тук! Тук!»
Вдруг чечётка как застрекочет:
— Знаешь что, милая малиновка? Сдаётся мне, что твоя история — сплошная выдумка. Дятел стучит По деревьям просто потому, что любит пить древесный сок и только так может до него добраться.
Малиновка рассердилась:
— Сразу видно, что ты глупая птица! Конечно, он пьёт древесный сок, коль скоро ему всё равно нужно деревья обстукивать и свой хвост разыскивать. И всё-таки моя история — чистая правда.
— Может быть, и так… — согласилась чечётка.
Вот что я услышал однажды в лесу. Только я очень прошу вас об одном: когда придёте ко мне в гости, то ни в коем случае не рассказывайте моей сойке, что я выдал вам эту тайну, а то она рассердится на меня. Пожалуйста, не говорите ей ни слова.
Эуджен Жиану
ПЛАВУЧИЙ ДОМИК
Едва мы положили в котомку рыбу, как увидели, что за торчащую из воды молодую иву зацепилось что-то вроде замысловато сработанной из камыша сетки. Мы не могли взять в толк, что это такое.
— Скорей, ребята, — сказал кто-то из взрослых, — отцепите её от ивы. Это гнездо нырка. Нырок на сушу не выходит. Он и гнездо своё строит на воде и, чтобы уберечь его от лисицы, пускает по воле волн. Сейчас, видать, нырок птенцов выводит и отправился, стало быть, за пищей. Наестся он улиток или трав, какие ему по вкусу, а потом летает вверх и вниз по течению, пока не найдёт своё гнездо, — тут и успокоится. Надо его отцепить, а то не найдёт его нырок.
