Я думаю начать… с чередования.
Вы не знаете, идет в кино «Стреляйте в Станислава»? А матч на кубок с командой «Динамо» не отложили?
Ах, все бы шло нормально, если бы не вмешался отец.
«Условия? Какие условия? Переутомление? Какое переутомление?»
Он свел на нет всю мою подготовительную работу, все мои труды пошли насмарку.
Папа сейчас в отпуске. Он будит меня по утрам и сажает за учебник химии. В обед он меня проверяет. Говорит, что я знаю материал, но способен на большее.
Увидим!
Они поссорились. Насмерть. Наступило молчание, не потому, что им не хватало обидных слов, а потому, что они были убеждены в бессилии слов. Даже и самые суровые слова теперь уже мало что значили, все были слишком бледными, только молчание могло еще выразить что-то. Они зашли так далеко, что уже забыли, с чего началось, им казалось, что с тех пор прошли годы, причина ссоры уже не важна, главное — за кем будет последнее слово, кто возьмет верх, а кто окажется слабее и уступит.
— Я тебя раскусила еще в детском саду, — сказала Мариана. — Прорвал мой воздушный шар, и тебе хоть бы что!
— А ты моего котенка мучила. Думаешь, я забыл? — сказал Раду.
— Кто бы говорил, да не ты! Сам в первом классе нацепил собаке на хвост консервную банку.
— Вот и врешь! Вовсе я не нацеплял.
— Ну собирался.
— Это разница. А ты еще в первом классе была задавакой, не хотела одолжить мне коньки.
— Мне мама не разрешила.
— Надо было упросить ее, объяснить.
— А если я обиделась на тебя. Ты меня за косы дергал.
— Что-о?! А кто разорвал мой букварь?
— Беспамятный ты. Вовсе и не букварь, а книгу для чтения. И не в первом мы были классе, а во втором. Я нечаянно разорвала.
— А каштаны, которые я спрятал под лестницей, тоже нечаянно выбросила?
— Ты у меня куклу распотрошил. Лучше бы уж признался.
— Нечего мне признаваться. Из-за тебя я в третьем классе заплатил за стекло.
— Заплатил, потому что ты его разбил.
— А кто накапал на меня? Кто?
— Надо было набраться мужества, самому встать и признаться. И потом, никто и не капал на тебя. Я даже ни словечка не сказала. Только толкнула тебя в бок, чтобы ты встал. Учительница уже сто раз спрашивала, кто разбил окно.
— Ну да, сто! Она только один раз спросила.
— А в зимние каникулы, когда мы были в четвертом классе, кто ходил к моей маме и нажаловался ей, что я не иду с катка?
— Я ходил. И правильно сделал. Уже стемнело, и нечего там было околачиваться.
— А может, еще есть такие люди, которые не боятся темноты?
