Не убегай, мой славный денек! | страница 12
ПРЕКРАСНО
В конце ноября небо принялось месить грязно-белое тесто, месит и месит весь день напролет, глядеть тошно. Зачем, почему, оно и само не знает, похоже, от скуки, иначе ничем не объяснишь такое бессмысленное занятие. Когда ему надоест это, оно вдруг плещет на город мутную жижу, которая пахнет прелой травой, горелым тряпьем и чем-то еще, может, просто дождем, но сразу видно, что небо только балуется и ничего серьезного оно не затевает.
Вся в дыму и копоти, черная как черт, сортировочная станция тоже, наверное, от нечего делать, из обезьянства стала подражать небу и вскоре ничем не отличалась от него.
Эуджен готов был держать пари, что если и быть дождю, то он начнется отсюда, только таким путем, не иначе. Дождь наверняка решил пойти не сверху вниз, как это было утром, вчера и всегда, а подниматься снизу вверх, наподобие виноградных лоз, таким сквозистым лесом.
Облокотившись на ржавые перила Басарабского моста, мальчик по имени Эуджен, поразмыслил и заключил, что за это предположение он заслуживает оплеухи. Выдумал тоже! Понадеялся на чудо! И почему? По слабости или трусости, что, в общем, на его взгляд, одно и то же. Вообразил, что только чудо поможет ему выкрутиться. Даже рассчитывал, что за одним чудом последует другое, за другим третье, потом еще и еще, а ему будет на руку такая вот цепь чудес.
Досадливым жестом он отмахнулся от всех этих мыслей. Нет, дождик пойдет нормально. Сверху вниз, только так. Иначе все полетит вверх тормашками, никакого порядка не будет, ничего надежного. Хоть он и расстроен, он готов признать, насколько приятно самому открывать законы. Никакой гениальности для этого не требуется, стоит только внимательнее посмотреть вокруг, и тебе станет ясно, что все идет своим ходом, как часы, даже как хронометр: ни спешит, ни отстает, — в общем, понятно, что имеется в виду хронометрическая точность, а не шаляй-валяй. Если задуматься, то и наша Земля, да и вся Вселенная с Марсом, Венерой и всем прочим — это огромное, необъятное сердце, и никто не сможет остановить его или заставить биться по-другому, не так, как оно привыкло с малых лет. Впрочем, «с малых лет» — сказано не совсем удачно, даже совсем неудачно, но ничего лучшего не подвернулось, и потом, он ведь сам с собой говорит, как и что он сказал, это его личное дело, можно и не оправдываться. Ему понятно, что он хотел сказать, ну и ладно.
Скоро начнется дождь, и капли будут падать сверху вниз, потому что это закон, так и должно быть, никак не иначе.