Дальше речь пошла снова о делах – новой машине-внедорожнике, которую можно взять, если сдать в фирменном Центре старый, похожий по мнению Вовки на настоящий сухопутный линкор, «Тойота-лэндкруизер»…
Вот теперь Вовка понял, почему Бастер зачастую сидит голодный, и особой любовью у дяди и тёти не пользуется.
С другой стороны, чего ещё ждать от породы, специально выведенной для охраны тюрем, и бойцовских поединков?.. Которые теперь запрещены Законом.
Поскольку уехали домой только назавтра к вечеру, он исхитрился ещё разок отнести Бастеру пакет с едой – никто так ничего, к счастью, и не заметил. Да и тётя Аня вынесла щенку огромную чашку всяких объедков-очисток.
Так что уезжал Вовка, оглядываясь на сияющий наружными светодиодными гирляндами и светом панорамных окон дом, и неприметную будку рядом уже не с тоской, а лишь с огромным сожалением.
Пятнадцатого января Вовку разбудили странные звуки.
Кто-то бил и водил чем-то мягким по входной двери. Поскольку в глазок оказалось ничего не видно, он прошёл к спальне родителей. Постучал:
– Ма! Па! Там у нас с дверью… Что-то происходит!
Через пару минут, поскольку звуки не прекратились, па-таки встал, и, прихватив завсегда пристроенный у стальной двери (так, на всякий случай!) ледоруб, отпер замки и щеколду. Дверь медленно открылась.
Это Бастер толкался и тёрся об неё – тощим и ободранным боком.
Но – о Господи! – в каком он был виде!
Выдранное с корнем из хряща плавника кольцо оставило огромную и ещё кровоточащую рваную рану. На тощих рёбрах проступали следы от ударов – похоже, били чем-то твёрдым, вроде прутка арматуры – остались глубоко впечатанные в кожу следы «ёлочек» нарезки. Один глаз закрыт, и опух, и Вовка уж было решил, что он вытек. Но к счастью, там оказался просто огромный синяк – глаз поэтому и не открывался.
Вовка с отцом какое-то время просто ошарашено глядели на щенка.
Тот входить, или делать что-то ещё тоже не спешил – потупив длинную морду, словно обессилено, прилёг – прямо на кафель коридора. Здоровым глазом, однако, продолжал смотреть на них. И было в этом глазе что-то такое…
Вовка, зарыдав в голос, уткнулся в живот подошедшей матери, охватив её спину так, словно это его спасательный круг в бушующем океане. Затем задрал лицо:
– По… Пожалуйста, ну пожалуйста, ма! Можно, мы возьмём его?! Ну ма?!
Ма сглотнула. Отец, за всё это время не проронивший ни слова, и только обессиленно опустивший руку с ледорубом к полу, сказал:
– Решим позже. А пока пусть хотя бы войдёт. Всё-таки протопал двадцать три кэмэ. Не держать же нам дверь открытой всё утро. Да и соседи сейчас пойдут на работу.
