Но самое главное, что этот жалкий дикарь уже обладал великим даром свободного творчества: на обломках костей, на клыках и на бивнях хищных зверей он изображал различных животных и сценки из жизни. Правда это все было похоже на рисунок ребенка демоносика, но ребенка, очевидно даровитого, умеющего схватить и передать сходство.
Мамонты и северные носороги, пещерные медведи и диковинные звери, которых Феникс видом не видывал, о которых он даже не слышал, были изображены с поразительным сходством. И еще он успел заметить, что этот варвар, уже был человеком общественным. У него были какие-то свои, пусть примитивные, пусть далекие от совершенства мировоззрения, вроде почитания культа мертвых, он знал и обрядовые погребения. Хоронил своих мертвецов по строго установившимся обычаям, обряжая их украшениями из бус и раковин.
Несомненно, варвары имели понятие о загробной жизни, хотя и представляли ее как продолжение земной, поэтому снабжал своих мертвецов горшками с пищей, орудиями и прочими предметами быта.
- В общем и целом какой-то абсурд,- думал Феникс,- такое примитивное представление о загробной жизни могло быть только у варваров. Лучше бы они вложили умершему под язык монету, а не нагружали покойника горшками с зерном, оружием и любимыми вещами, можно подумать они пригодятся ему в загробной жизни.
Все это вызывало в душе Феникса нескрываемую улыбку, одним словом варвары.
- Не может быть у варваров чистилища, - думал, рассуждал он.
Но как оказалось у них были свои чистилища, и узнал об их существовании он совершенно случайно, заинтересовавшись примитивной керамикой, сложенной горкой возле одной из Юрт.
Из огнедышащей печи валил густой черный дым.
- Наверное, сырыми дровами топят, - отметил про себя Феникс, но когда заглянул внутрь, удивился, в жарко натопленной печи вместо дров горели черные камни,- этого не может быть,- удивился он еще больше,- камень не может гореть, потому, что он каменный.
- Это черный уголь, - небрежно объяснял ему проводник Агриппа, - вот их сколько у нас, и горят они отлично.
И, правда, брошенный в огонь черный камешек горел, раскаляясь до красна, обжигая посуду.
Феникс недоверчиво взял в руки один сосуд, принялся рассматривать. Сосуды из глины были примитивны, но уже имели ясное понятие о симметрии и были разукрашены узорами из ромбических линий, спиралей и черточек.
- Что означают эти рисунки? - интересовался он у проводника.
- Это символы наших спиральных чистилищ, - объяснял Агриппа гостям.
