- Сон, сон, унисон, сон, сон, пронисон, сон, сон…
Когда же его глаза открылись, чары сна полностью пропали, а зевота прошла стороной, растворившись в небытие. В это время титан Океан, воспользовавшись замешательством, сумел-таки справиться с собою, откашлялся и, обретя дар речи, молвил слова, полные великой мудрости:
- Прими мои приветствия, человек, и прости, что так величаю тебя, ведь ни имя твое, ни звание мне не ведомы.
Только Черномор не стал слушать его болтовню, спросил у царевны:
- Скажи, кто этот толстопузый йотун, ответь мне, что эта морская водоросль тут делает.
Своими вопросами, он совершенно вогнал девушку в краску, на ее щеках вспыхнул румянец, а сахарные уста осветила загадочная улыбка, какие обычно бывают у влюбленных.
- Люб он мне, прикипела к нему душой, - отвечала царевна, - люблю вас, братья, словно отца с матерью, но его люблю больше жизни.
Черномор от ее слов даже опешил и долго не мог найти ответ, а когда нашел, спросил:
- Неужели правда то, что я слышу, неуж то меж вами была близость, ответь, не таясь.
Девушка молчала, смущенно опустив голову, а дядька Черномор со страхом ждал ответа.
От дурных мыслей в его глазах вспыхнул гнев, а губы шептали:
- Нет, нет, не может этого быть, - отмахивался он рукою, отгоняя дурные мысли.
А царевна, помолчав, добавила:
- Жена я ему, а он - мой муж.
От всего услышанного Черномору стало худо, и он молвил так:
- Да нет уж то, ты не знаешь, какие выродки рождаются у людей от связей с демоносами-йотунами.
- Я люблю его, - твердила девушка разрыдавшись.
- Ах, да ты еще дерзить вздумала! - вскричал Черномор, обретя рассудок, и тут же приказал:
- Уведите ее отсюда.
Братья богатыри взяли рыдающую царевну под белы ручки, отвели в сторону.
- А теперь, курносый, мы поговорим с тобой по родственному, - гневно посмотрел он в сторону Океана с таким выражением, что тому на миг почудилось, будто в глазах у Черномора застыл холодный лед.
Этот колючий взгляд и предчувствие чего-то неотвратимого развязало ему язык, и он наперегонки стал рассказывать все, что нужно говорить в подобных случаях. Первым делом он принялся убеждать, что его чувства чисты, и он готов хоть сегодня жениться на царевне. Он говорил это так убедительно и напористо, что почти убедил всех собравшихся… дать согласие на свадьбу.
Все это время Черномор глядел сурово на незнакомца. В его взгляде чувствовалась сквозящее раздражение, в любую минуту он готов был взорваться, но сдержался и спросил:
