Только Кампа не всегда внимательно слушала ее трескотню, она больше любовалась степью, усеянной миллионом пестрых цветов да синеющим вдалеке, лесом. В воздухе чувствовалась влага, и животные, учуяв близость реки, ускорили шаг.
Вскоре во всю свою ширь открылась великая река Эридан, раскинувшаяся подобно безбрежному морю. Её берега, поросшие камышовыми зарослями, представляли собою раздолье для всяких речных птиц и, особенно для чибисов, которые кружились в бездонном небе, протяжно крича: «Чиб-чиб-чиб».
- Что их встревожило, наверное, хищник?- думала Кампа,- так чибисы обычно уводят хищников от своей кладки, они сначала отбегают от гнезда на некоторое расстояние, и только потом взлетают и криками отманивают врагов от яиц и выводка.
Смеркалось, Табити, остановив арбу на пригорке, быстро разожгла костер, готовила пищу. Кампа, еще слабая, нашла в себе силы подняться и теперь сидела у костра, кутаясь в войлочное одеяло. Темнело быстро, все отчетливее проступали звезды, ярким пунктиром огней обозначая границы созвездий. Это было время макушки лета и главная примечательность ночного неба этой поры, конечно же, звездопад.
Сотни ярких звездочек, прочертив в небе огненные полосы, падают куда-то в бездну мироздания, и сгорают.
- Чудно,- думала она, созерцая звездное небо,- это ж надо, сколько в космосе звезд.
Вот прямо над головою висят созвездие Единорога, вот Весов и Скорпиона груда звезд, вон там, на востоке, видна голова Дракона, а с другой стороны светится созвездие Девы.
- Знаешь, ведь я родилась под созвездием Девы,- молвила Кампа,- сколько раз я всматривалась в его очертание и никогда не могла понять, отчего его так прозвали, ну никак оно не похоже на женскую фигуру. Табити, взглянув в бездонное небо, объясняла:
- Девой созвездие назвали еще в глубокой древности, когда мать-земля Гея была еще совсем молоденькой девушкой. Известно, что в нем расположена точка осеннего равноденствия, которая совпадает с периодом уборки урожая. Поэтому наши ящуры-пращуры всегда изображали созвездие в виде девушки, держащей в руках колосья хлеба, от того и прозвали его Девой.
Между тем, наступил самый глухой час ночи, и все вокруг переменилось, стало мрачно и таинственно, отовсюду обступила темнота, в которой угадывались какие-то движения, едва уловимая суета и только огненный круг костра отделял их от этой темноты.
Внезапно в самую середину костра упал какой-то круглый предмет, рассыпавшийся искрящимся порошком, пламя вспыхнуло необычно ярко, и от костра поднялся едкий пьянящий дым. Диким чутьем, угадав опасность, Табити вскочила, схватившись за меч, отмахивалась от мрака обступившей их ночи. Свист дротика пронзил пространство, и она, даже не вскрикнув, отшатнулась назад, схватившись руками за торчащее из груди жало, упала в костер. Кампа, превозмогая дурманящий сознание дым, пыталась дотянуться к оружию, но не успела. Чьи-то руки обхватили ее сзади, заткнув рот тряпкой, заглушили крик, не дав возможности шевельнуться. Она пыталась сопротивляться, но ее подхватили сильные руки, скрутили, связали сыромятными ремнями, надели на голову мешок. И она вновь потеряла сознание, позволив похитителям без сопротивления тащить ее обездвиженное тело.
