***
Теперь, представляя себе, кто есть ближний, попытаемся понять – как же возлюбить его? «Как самого себя», – гласит ветхозаветная заповедь (Лев. 18, 19), усиленная Христом в Завете Новом (Мк. 12, 31). Более того – именно этот уровень любви является необходимым, а ещё более того – одним из главнейших условий обретения жизни вечной: «…так поступай, и будешь жить», – заканчивает свою притчу Христос.
В Новом Завете, в отличие от Ветхого, объектом любви становятся и брат (в обобщённом смысле этого слова), и враг (Мф. 5, 44). Призыв: «любите!» получает очень широкую направленность, но «любите, как самого себя» – адресуется только ближнему. (Судя по Еф. 5, 33: «Так каждый из вас да любит свою жену как самого себя», апостол Павел считает ближними людей, составляющих супружеские пары. На мой взгляд, это – лишь благое пожелание.)
Именно эта, высшая форма человеческой любви и вошла во вторую заповедь Христа, которую он называет подобной первой (наибольшей) заповеди: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим и всею крепостью твоею…» (Мк. 12, 30–31). (В тексте Втор. 6, 5 вместо слов «всею крепостью твоею» написано «всеми силами твоими».) В сущности, первая заповедь призывает человека возлюбить Бога непосредственно всею триадою своею, на всех планах: проявлённом, духовно-интеллектуальном и душевно-эмоциональном.
Поскольку наш ближний по изначальному созданию своему есть подобие и образ Бога, постольку и любовь наша к ближнему должна являться образом и подобием нашей любви к Богу. Это – своего рода проекция любви к Богу на человеческом плане.
Итак, в силу подобия, человек должен возлюбить ближнего, как и Бога, также всею триадою своей. Это вполне естественно, т.к. любовь, троичная по своей структуре и живущая на всех планах триады, исходит из одного и того же источника – человека. И в силу этого человеческая любовь – в принципе одна и та же по своей сущности, одного и того же «качества», независимо от своей направленности – к Богу или к ближнему. Таким образом, между понятиями «любовь к Богу» и «любовь к ближнему» можно поставить знак подобия, но не знак равенства. Различие состоит в силе самой любви: заповедь любви к Богу требует от человека максимальной мобилизации всех ипостасей его троичной структуры. Слова «всем» и «всею» в первой заповеди определяют силу этой любви. Любовь же к ближнему (даже самому близкому человеку) не может быть выше любви к Богу: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин и Меня…» (Мф. 10, 37).
