А зарабатывала старшая подруга себе на жизнь самым примитивным образом. Гомельский парк считается настоящей жемчужиной в Европе. Он никогда не пустует, особенно в вечернее время. Молодая мама выходила вечерами в парк в черных туфлях. Когда–то в прежние времена была мода писать на носках туфелек мелом или мылом цену в рублях, теперь пишут в долларах.
Сняв клиента, молодая мама приходила домой в свою однокомнатную квартиру, где за ситцевой занавеской Таня закачивала ее дитя чуть ли не до обморока, чтобы оно криком своим не мешало маме зарабатывать с очередным клиентом деньги. И вот мы подошли именно к тому случаю, который до сих пор хранится в списках на руках, и не дай бог лет через сто на правах раритета попадет к библиофилам.
Тогда–то у Тани Ким появился хороший вкус к роскошным автомобилям. На улице девушку с девочкой остановил сигналом клаксона шикарный парень на шикарной машине. Старшая подружка села сама и втолкнула в салон Таню. Водитель, развалясь за рулем в привычном, то есть полуприказном–полукапризном тоне велел старшей подруге обслужить его ртом. Потом то же самое проделала только лишь из интереса и Таня Ким (тогда она еще была девственницей). После этого случая по напутствию старшей подруги Таня стала «работать» в автомобилях. Подруга была настолько честна, что ни разу не позарилась на заработанные девочкой деньги, так говорила Таня.
Таня Ким по своей наивности и врожденной открытости рассказала все о своей «работе» в мельчайших подробностях, о чем и был составлен тот исторический «манускрипт». Таня даже чистосердечно называла имена и описывала своих постоянных клиентов, среди которых, по данным милиции, некоторые даже числились в уголовном розыске.
Инспекция по делам несовершеннолетних в школу ее так ходить и не заставила, зато своими угрозами вплотную подогнала к дверям притонов, откуда ее после неоднократных посещений вендиспансеров и ночевок по самым настоящим криминальным малинам Таню все–таки спровадили на пару лет учиться, но в спецшколу для девочек с решетками на окнах.
Сам я видел Таню всего три раза. Перед самой отправкой ее в эту школу случай словно нарочно заставил меня свидеться с этой девочкой. Я делал репортаж с биржи труда, и в раскрытую дверь соседнего кабинета я увидел Таню на приеме у клерка. Она уже была подростком. Клерк распекал Таню за то, что она после очередного захода в вендиспансер не пошла работать в горзеленстрой, куда ей дали направление. Таня отвечала, что пойдет куда угодно, хоть на хлебозавод мешки трясти, но только не в горзеленстрой. Она терпеть не может копаться в земле с семенами и рассадой.
