Русь расстеленная - Сергей Владимирович Шведов

Зима продолжала чудить, не считаясь с календарем. В ночь на двадцать седьмое марта ударил мороз под двадцать градусов да еще и с ветром.

У воспитателей в общежитии бывшего профтехучилища бытового обслуживания, ставшего теперь высшим лицеем службы сервиса, была дурная привычка вваливаться в комнаты девочек без стука, поэтому после контрольного обхода перед общим отбоем очаровательная метиска Таня Ким жадно закурила сигарету, выпуская дым в форточку.

— Думала, умру без курева, пока они со своими проверками без стука по комнатам шастают.

— Да закрой ты форточку! — капризно дернула черным плечиком очень темная мулатка Африка, сидевшая перед зеркалом с косметичкой в руках в одной комбинации.

— Если холода боишься, цепляй себе негра и дуй в свою жаркую Африку, — ответила Таня Ким.

— А я тут среди белых скорей сойду за конфетку.

— За шоколадку, — съязвила Таня Ким.

— Ну, стерва! Я тебе сказала, чтоб ты больше ко мне не цеплялась со своими расистскими подколами. Я ж тебя не называю узкопленочной, хотя у тебя папа был кореец.

— Почему — был? Может быть, он живет и здравствует да еще своими арбузами на рынке приторговывает… А ва–аще называй меня, как хочешь. Все равно все мужики богатые от меня без ума.

Небольшого роста, с точеной фигуркой, она в любом обществе приковывала к себе взгляды. Каштановые волосы с легкой рыжинкой вились сами по себе, их не нужно было накручивать. Кукольное фарфоровое личико было нежно–розовым, раскосые голубые глаза делали нежные розовые губы похожими на крошечный цветок дикой розы.

— Ну, как твой дедушка–мухомор, дышит еще после скачек с тобой? — спросила Африка.

— А что ему сделается? Гладкий бычок, даром что кашляет от курева, а еще сто лет проживет. Всю жизнь в армейских писарях дурака провалял, и потом ментом был и тоже в канцелярии сидел, и на пенсии в отдел кадров нашего кафе к бумажкам примостился. Такой старичок не надорвется. Только ходит да на девок облизывается. А твой «папик» как?

— Мой–то начальничек кондитерского цеха от меня весь день отбрыкивается, в конспирацию играет, — поделилась с подругой Африка. — Когда надо я сам тебя вызову, говорит. У него жена у нас в бухгалтерии работает. Но мой меня работой на практике не неволит.

— Везет тебе, а мой старичок писанины навалит на стол, и сиди весь день, как секретутка, карточки ему заполняй.

— Сильно с работой припахивает?

— Посвободней стало, не гоняет, как раньше.