— Знаете, — давайте сделаем так, — сказал Андрей, — я добуду подпись Марка на этом документе если вы его составите. И составьте еще бумагу, чтобы на период болезни вы управляли его делами — я не смогу этим заняться, а по сути ведь и некому больше.
— Спасибо за доверие, — сказал Малинин, — я думаю что Василиса и Марк поступили так же.
— Потому я сразу предложил вам такой вариант, — надеюсь он вас устраивает?
— Да, — сказал Арнольд, — конечно это немного сокращает мои возможности, но все же, — а тем временем про себя Малинин подумал — наконец–то закончится эта тупая история с этим жутким мальчиком, я ее прекращу…
Мужчины распрощались и поехали каждый по своим делам. Андрей отправился подделывать подпись Марка, а Арнольд размышлял — что этот архитектор — невероятно хладнокровный человек, раз после всего пережитого умудряется так хорошо держаться и принимать решения. Мне бы его хладнокровие, — подумал Арнольд, — когда я скажу Лехе что финансирование его «пения» прекращается!..
* * *
В честь крестин Ванечки в доме Марка и Василисы случился небольшой праздник. На него пригласили только Кудрявцевых — как крестных мальчика. Хотя Аврора некоторое время сопротивлялась — здравый смысл победил — все таки следует признать — этот ребенок — сын Марка и Василисы, а то что на самом деле это плод похождений Лизы и какого–нибудь прохвоста — все таки уже давно пора забыть про этот эпизод, и, как любят говорить в таких случаях — жить дальше! Василиса все глубже погружалась в материнство и оно захватывало ее все сильнее и сильнее. От этого она готова была летать как птица и даже слепить во дворе десять снеговиков!
Тему Андрея последнюю неделю не затрагивали в принципе, хотя Марк как–то сказал Василисе:
— Знаешь, я видел сон как Андрей приходил к нам.
— Да уж, прямо кошмар, — сказала Василиса, — забудь. Он еще бегает от властей. Но скоро его поймают и повесят. А мы посмотрим.
На этом разговор был закрыт, но Марка продолжало не покидать ощущение того, что своим поведением он предает Андрея. Ведь доказательства его вины чересчур. Все таки понятие дружбы было для Марка чем то святым и высокочтимым. Он не мог предать, хотя во сне вел себя с Андреем отвратительно… Ладно о нем думать…
Так и закончился тот разговор. Как раз его и вспомнили Аврора и Василиса, когда совместно резали на кухни салаты, пока мужчины ездили в супермаркет за горячительным:
— Моему Андрей уже во сне является, — сказала Василиса, — его можно понять, но я беспокоюсь.
