Международники «Известий» были постоянно связаны с Наркоминделом. Не только его работники, но и руководители выступали на страницах газеты со своими статьями, чтобы разъяснить позицию Советского правительства по тому или иному вопросу. Мы почти ежедневно советовались с ними по материалам, подготовленным к печати. Личные отношения, возникшие между нами, помогали более точному и своевременному освещению событий, которые развёртывались в то время с потрясающей быстротой и неожиданными поворотами. Иногда руководителей газеты и особенно иностранного отдела информировали о важных шагах, предпринимаемых советской дипломатией, чтобы мы могли судить, что правильно, а что неправильно в откликах зарубежной буржуазной печати, которая часто намеренно извращала политику Советского Союза.
В середине апреля Ф.И. Шпигель, вернувшись из Наркоминдела, доверительно сообщил нам, что французы, обеспокоенные агрессивным поведением фашистских главарей в Берлине и Риме, вспомнили о договоре о взаимной помощи, подписанном между Советским Союзом и Францией ещё в 1935 году, и предложили возродить его в несколько изменённой форме. Советское правительство отнеслось к предложению положительно, но намерено расширить его, сделав трёхсторонним, включающим СССР, Францию и Англию и обязывающим их оказывать всякую, в том числе и военную, помощь как друг другу, так и странам, граничащим с Советским Союзом в случае нападения на них нацистской Германии. Соответствующее советское предложение было передано вскоре в Париж и Лондон, и мы с нетерпением ждали реакции этих столиц. И каждый раз, когда Шпигель возвращался из Наркоминдела, мы вваливались в его маленькую комнатёнку в конце коридора и спрашивали:
— Что слышно из Парижа и Лондона?
— Пока ничего, — отвечал Шпигель. — В Париже берегут тайну наших предложений так крепко, что даже министры ничего не знают, а об их обсуждении не может быть и речи.
— Но ведь английские газеты, ссылаясь на Париж, изложили содержание довольно полно, — напомнил один из нас, следивший за английской прессой.
— На Кузнецком мосту подозревают, что форин оффис (МИД Англии) сам проинформировал некоторые газеты, посоветовав им сослаться на Париж, — пояснил Шпигель. — Полагают, что Чемберлен захотел проверить, как отнесётся общественность к советской идее тройственного союза.
Хотя газеты не всегда точно отражали позицию правительств, они всё же давали яркое представление о той борьбе, которая шла в правящих кругах, вырываясь время от времени наружу.
