– Пойдём, я накормлю тебя.
Кобель лизнул её руку и послушно пошёл рядом. Милентина купила ему на рынке целый килограмм индюшатины, а потом они отвезли волка в муниципальный приют.
Поющая собака оказалась далеко не единственным волком в приюте. Лет пятнадцать тому назад живший в одном квартале с Любой артист цирка поражал соседей тем, что время от времени выходил на прогулку с огромным чёрным вороном на плече и матёрым серым волком на цепи. Милентина тоже как-то раз встретила артиста с его питомцами. Протянула руку, чтобы погладить добродушного с виду ворона, однако, он тут же долбанул её руку своим длинным клювом. Несильно – просто слегка ущипнул, как бы предупреждая о недопустимости подобной вольности. После прогулки хозяин волка отводил его в гараж, ставший его постоянным местом проживания. Серый быстро освоился в собачьей стае и даже взял на себя роль вожака. Бродячих собак тогда в Подмосковье отстреливали, но волк всегда будто заранее чуял приближающуюся опасность и исчезал до того времени пока не заканчивался отлов. Тем временем в округе росло число таких же ловких как он гибридов волка и собаки, и люди, подобравшие на каком-нибудь пустыре щенка и не подозревали, что в его жилах течёт волчья кровь. Остальные однопомётники, вырастая, погибали от свинцовой пули в сердце или оказывались в голодном заточении.
Что касается поющей собаки, то она жила на особых условиях – Люба с Милентиной взяли над ней кураторство и дважды в неделю привозили в приют мясные обрезки, сахарные косточки и куриные шеи. А потом долго гуляли с волком на поводке, и он шёл рядом и выполнял любые команды как обученная общему курсу дрессировки овчарка. И не просто овчарка. Милентине порой казалось, что Волк читает её мысли и предугадывает желания, и тогда по её телу пробегала дрожь от встречи с непознанным.
Однако все попытки пристроить Волка заканчивались неудачей – несмотря на лояльное отношение и даже привязанность к своим кормилицам, в нём чувствовалась какая-то затаённая обида на весь род людской. Волк не покусал никого, но даже работники приюта кончиками нервных окончаний воспринимали исходившую от него опасность. Милентина с удовольствием взяла бы его себе, но Волк был очень ревнив и никогда не подпускал к ней других собак. А если кто-нибудь всё же осмеливался подойти, он, сделав предупредительный рык, больно прикусывал наглеца. Иногда без каких-либо видимых причин Волк начинал свою красивую заунывную песню, и в ней всё чаще слышались угрожающие нотки.
