Или религиозный философ Н. Бердяев уже не верит в таинство жертвы – в таинство воскрешения ее, в последнее таинство Христово?
Мы – верим. Мы чаем воскрешения мертвых. И совесть наша с жертвой воскрешающей, а не с палачом убивающим.
Нет, не к «обожению» через церковь земли зовет Н. Бердяев, а к новому, еще горшему «осатанению» ее.
Так в чем же выход?
Выход в том, чтобы не мешать друг другу.
Никто не будет и не намерен мешать митрополиту Сергию, но пусть и он не мешает совести нашей. Церковь – не в формальных связях, а в свете благодатном, в Таинстве Вечери. Христовой. Не будем мешать друг другу, хотя бы потому, что временно внешние наши положения противоположны: мы еще свободны, а там еще рабы.
И если воля Божья оторвала нас от Матери-России, что же, пусть оторвут нас теперь и от Матери-церкви.
Существо нашего духовного бытия от этого не изменится вовсе: все равно и тогда в живой нашей совести пребудут вечно нетленными и Россия, и Церковь ее.
