«Вопль» Бердяева - Иван Созонтович Лукаш

Несколько дней тому назад в «Последних новостях» напечатана статья Николая Бердяева «Вопль русской церкви».

Не для полемики отвечаем мы. В этом трагическом вопросе совести каждого из нас и совести всех нас самое слово «газетная полемика» есть уже поношение церкви. Несомненно для всякого верующего, что превращение внутреннего вопроса христианской совести в тему для словесной игры политических, по существу, внецерковных, а часто и внехристианских умов на страницах газет, есть поношение, есть оскорбляющая толпа на Голгофе…

По всей совести вдумаемся в положения Николая Бердяева.

«Многими в эмиграции, – говорит он, – послание митрополита Сергия и предъявленное им требование митрополиту Евлогию было воспринято как окрик, как «приказание», как насилие над совестью. И вот прежде всего хочется сказать, что внутренний смысл этого послания совсем иной. Понять это до конца могут лишь люди, которые прожили годы в советской России и потому способны воспринимать события, там происходящие, изнутри, а не извне».

Вовсе неверно и полно мелкой гордыни не доказанное ничем утверждение Бердяева, что внутренний смысл послания митрополита Сергия «понять до конца могут только люди, которые прожили годы в советской России и потому способны воспринимать события, там происходящие, изнутри, а не извне».

Мы все, в эмиграции сущие (не один Бердяев!), прожили годы в советской России, годы страха и крови, годы борьбы и для многих годы мученичества, а потому слова Бердяева полны для нас не только самомнением, а и подменой правды: церковные события, там происходящие, и здесь и там воистину могут восприниматься только изнутри, по голосу христианской совести, но для того, чтобы воспринять их совестью человеческой изнутри, можно и быть, и вовсе не быть в советской России. Церковь и Голгофа ее и для нас, эмигрантов, прежде всего есть вопрос внутренний, а не вопрос внешних событий, на которые ссылается Бердяев. Поэтому его поучения к нам – просто словоизвержение в пустоту: то, что он считает недопонятым эмиграцией, давно понято ею. Нам ли не понимать двойного мученичества Русской Церкви: мученичества Вениамина и мученичества Тихона?

Бердяев говорит: «Мы здесь, за границей, на свободе, можем говорить, что хотим, языком чистым и красивым, можем представляться себе людьми неспособными ни на какие компромиссы… (курсив мой. – И. Л.). Но красота и чистота нашего языка, непримиримость наших выступлений не имеют большого нравственного веса. Совсем иной вес все имеет там, в России».