Гвардия, посланная на охрану в горящие кварталы, смешалась с грабителями. Молодую гвардию генералы уже выслали на грабеж. За молодой гвардией вошла за добычей в огонь дивизия Даву, за ними двинулись корпус за корпусом солдаты всех шестнадцати наций.
В огонь входили сухие и поджарые солдаты Кесаря, победители мира, а выходили толпы грабителей всех шестнадцати наций в воняющих гарью мундирах, придавленные добычей, со слитками серебра, накрытые бабьими салопами и тлеющей церковной парчой.
Великая армия стала сгорать в московском пожаре.
На Кузнецком мосту пьяные солдаты уже дрались с офицерами из-за французских модисток, найденных в пустых барских домах. Каторжники в овчинных тулупах, колодники Ростопчина, русские дезертиры, дворовые водили солдат по барским домам, и яростнее и ненасытнее всех в грабеже были армейские маркитантки всех шестнадцати наций и московские гулящие девки. Ватагами, с визгом, они кидались в огонь.
А у латинской церкви Святого Людовика, на том же Кузнецком мосту, французские саперы, бородачи в кожаных фартуках, с топорами, и батальон гвардейских стрелков защищали от огня Кремль.
У почты, у банка, громоздится артиллерия, на Маросейке, ружья к ноге, стоит баварская пехота. Зарево волнами ходит по жестким лицам. Дан приказ не пускать огня к Кремлю, на Чистые Пруды, к Маросейке.
Вдоль строя, волоча ящики и мешки, проходят толпы, и строй редеет, многие перебегают к грабителям. Брошенные артиллерийские кони, путаясь в упряжи, тянутся друг к другу, кусаются и ржут.
В Архангельском соборе сияют раскаленные иконостасы, кипит от жара Слывущее Око и Благодатное Небо, Сын Во Славе Отчей парит в озаряемой мгле Успенского собора, колеблет огнем Всемилостивого Спаса Золотую Рясу. Разбита рака царевича Дмитрия, унесена грабителями отроческая рубаха, опятненная кровью, разбиты серебряные раки Черниговских чудотворцев: князя Михаила Всеволодовича и боярина его Феодора.
В Успенском соборе раскачивается от ветра пожара шестиярусное паникадило, многопудовая громада серебра. Под темными схимами шевелятся в зареве святители русской земли, митрополиты Иона и Петр, Фотий и Киприан.
Сотрясаются от жара дубовые стропила колоколов Ивана Великого, зычит тысячепудовая медь Семисотенного, Ясычного, расплавило медные уши Реута, загремела громада с треснувших балок.
Медь зычит в Китай-городе, у Красного звона, в Пленницах, у Спаса-на-Копье, у Спас-Чигасы над Яузой. Пылает заревом Руно Орошенное в Зачатиевском.
