«Горемыка-подьячий» Павел Прохорыч Оброшенов – пример истинного виртуоза шутки. Шутка служила ему могущественным орудием в борьбе за существование в продолжении многих десятков лет. Он давно уже потерял «амбицию», играя роль шута перед толстосумами. «Стал паясничать – и людей стыдиться перестал. Изломался, исковеркался, исказил себя всего, и рожа-то какая-то обезьянья сделалась». Но зато шутка кормит его и его семью. «Я все больше шуточкой, шуточкой, а где и поклонами. Оно точно, что на тебя, как на шута смотрят, да зато кормимся».
Но всех энергичнее и настойчивее завоевывает себе счастье Егор Глумов[8], один из самых характерных типов, когда-либо обрисованных творческой кистью Островского. Глумов – настоящий теоретик «игры на слабых струнах». Он прямолинейно и ясно формулирует свою программу действий:
«Над глупыми людьми не надо смеяться, надо уметь пользоваться их слабостями. /…/ Чем в люди выходят? Не все делами, чаще разговорами. Мы в Москве любим поговорить. И чтоб в этой обширной говорильне я не имел успеха! Не может быть. Я сумею подделаться и к тузам и найду себе покровительство, вот вы увидите. Глупо их раздражать – им надо льстить грубо, беспардонно. Вот и весь секрет успеха».
Глумов в своей теории и в своих действиях заходит слишком далеко. Но все «бедные люди» Островского, не желающие обрекать себя на пассивную гибель, поступают в минуту решительной борьбы за счастье согласно принципу: «прокладывать себе путь не все делами», а искусным пользованием слабостями «глупых» людей.
Таким образом устраивает свое счастье, например, приказчик Ипполит в комедии «Не все коту масленица»[9]. Имея дело с трусливым, недалеким хищником Аховым, он устрашает последнего: вынимая из кармана нож и показывая на свою шею, он объявляет Ахову, что немедленно покончит с собой, если Ахов не выдаст ему одобрительного аттестата и причитающихся ему в качестве жалования пятнадцати тысяч рублей: без этих денег Ипполит не может обвенчаться с любимой им девушкой. Маневр Ипполита удается: испуганный Ахов исполняет его требования. В том же духе, то есть путем устрашения, Досужев завоевывает счастье своему приятелю в пьесе «Тяжелые дни»[10].
Помимо помощи Кита Китыча, выхлопотанной посредством остроумной игры на слабых струнах, пути к счастью для бедных людей Островского были закрыты. Бедным людям, не желавшим или не успевшим прибегнуть к этой игре, оставалось в подавляющем большинстве случаев только одно – идти навстречу верной гибели.
