звездами на груди и на погонах, да за выслугой лет, и терпеть не мог, когда подчиненные
показывали свой норов.
– Твой приказ – взять Дадаева, а не миндальничать с черножопыми! – Гайдуков сорвался
на визг, взбешенный самоуправством младшего по званию и по статусу.
Находившиеся рядом прихожане недовольно зашумели. И если только что они в коротких
фразах благодарили бойцов за проявленное благоразумие, то теперь в их глазах не было
ничего кроме лютой ненависти.
– В мечете нет боевиков, – сквозь зубы процедил Штурмин, стараясь понизить градус
общения. – И не уверен, были ли. В этот раз разведка ошиблась.
Раздув щеки, выкатив глаза, Гайдуков оттолкнул Штурмина в сторону и направился ко
входу в мечеть, где возле дверей стоял имам, из-под полуопущенных век наблюдавший за
разворачивающейся между двумя федералами баталией. Его длинные узловатые пальцы
медленно перебирали костяшки четок, вторя едва шевелящимся в молитве губам.
– Я сам разберусь! – рука полковника легла на клапан кобуры.
Ситуацию могло спасти только чудо, и то ли просьбы имама были услышаны, то ли
Всевышний сам решил остановить творимую на земле глупость, то ли проведение дало
людям шанс, но в спор вмешался громогласный окрик:
– Отставить!
Все, как по команде, обернулись назад. Штурмин инстинктивно подобрался, бойцы
вытянулись в струнку, Гайдуков вжал голову в плечи, точно получив хорошую затрещину.
В трех метрах от них в пыльном камуфляже и лихо заломленной на затылке фуражке стоял
командующий СКВО, с посеревшим лицом и проницательным взглядом.
– Какого черта здесь творится?
От тона, каким был задан вопрос, присутствующим показалось, что солнце вмиг село за
горами и посреди лета неожиданно наступила зима. В армии такое редко, но случается.
Гайдуков, лебезя, поспешил с объяснениями к командиру. Теперь-то в присутствии
старшего по званию с него снимается всякая ответственность за происходящее, и можно
вздохнуть спокойно.
Пока его обвиняли во всех смертных грехах, Штурмин стоял в стороне, понурив голову, наблюдая, как последние прихожане покидают стены мечети. Утешением,
перевешивающим любые невзгоды, оставалось то, что ему удалось избежать конфликта, удалось сохранить жизни бойцов и местных жителей. Вот и имам в знак признательности
кивнул ему головой, перед тем как скрыться за дверью: спасибо, а между собой вы уж как-
нибудь сами.
Резким взмахом руки оборвав Гайдукова на полуслове, командующий спросил:
– Вы что тут одну победоносную войну решили устроить, подполковник?!
