не стал доверять в очередной раз Гайдукову. Что он, не кидал нас ни разу?
– Кидал, – согласился Штурмин, презрительно сплюнув под ноги, и не углубляясь в
дальнейшее обсуждение, скомандовал, – по машинам!
Застучали солдатские берцы по раскалившейся на солнце броне, взревели во всю мощь, изрыгая клубы дыма, трехсотсильные двигатели, и тяжелые БТРы, клюнув носом, один за
другим выехали на пыльную дорогу, ведущую в сторону гор, провожаемые
неоднозначными взглядами местных жителей. Кто-то про себя желал удачи, кто-то слал в
спину проклятия – все знали, что неожиданный отъезд может быть связан только с
постановкой боевой задачи. Откуда вернуться далеко не все…
Как въехали в Турпал-Юрт, шутки и разговоры на броне утихли как по команде, точно
отряд попал на недружественную территорию. Толпа собравшихся возле мечети
превышала все возможные представления Штурмина. Людское море бушевало в
благоверном религиозном порыве. Федералам, вооруженным до зубов в разгар молитвы, здесь не были рады, и скрывать своего отношения не собирались.
Взъерошенный, с черными блюдцами внимательных глаз, мальчонка лет восьми, одиноко
сидевший на обочине, вытянул вперед руку, сложив пальцы пистолетом, и чуть дернул, имитируя выстрел. Штурмин вздрогнул, точно почувствовав себя в седле прицела, ведь
импровизированная пуля предназначалась именно ему. На лбу выступил холодный пот, а
спина покрылась испариной. В памяти всплыли картинки из далекого прошлого, из
солнечного, пропитанного кровью и потом Афганистана. Там он впервые увидел в руках
несмышленыша автомат. И тогда, и сейчас совсем недетские глаза ребенка глядели на него
с лютой холодной ненавистью, с вполне осознанным желанием убить врага.
Не выдержав, Штурмин отвел взгляд в сторону, спрыгивая на землю.
– Что будем делать, командир? – неохватная фигура капитана глыбой возвышалась рядом, ожидая указаний, калашников в его руках казался безобидной игрушкой.
Глядя в широкое добродушное лицо подчиненного, Штурмин коротко бросил:
– Работать! – он вдруг понял, что капитан стоит посреди улицы именно так, чтобы в случае
неожиданной атаки успеть закрыть его широкой спиной. – Мне нужно поговорить с
имамом…
Имам местной мечети оказался пожилым невысоким чеченцем с изборожденным
мученическими морщинами лбом и ухоженной бородой с седыми прядями. Несмотря на
внешнюю худобу, звериная сила гибкого тела ощущалась даже на расстоянии,
скрашиваемая кротостью духовного сана. Выслушав до конца объяснения русского
