Ведет принцессу под венец Счастливый Тим Уэлль.
В стране прекрасной Норриндол Отважный мастер жил,
И эту доблестную песнь Народ о нем сложил.
Помпония и впрямь обладала удивительно прекрасным голосом. Вначале тихий и вкрадчивый, он постепенно разрастался, ширился, заполняя зал, и возносил сердца слушающих в какие-то неведомые высоты. Лица мужчин преисполнились отвагой, глаза женщин сделались влажными, уронили скупые слезинки старики. Себастьян слушал балладу, затаив дыхание. Ему чудилось, что это музыкальная повесть о нем и о его возлюбленной. Сердце звездочета сладко ныло.
Когда песня окончилась, зал буквально взорвался. Оркестр поднялся и, стуча смычками, аплодировал певице, дирижер бросился целовать Помпонии руки, отовсюду раздавались восторженные возгласы:
– Браво, Помпония!
– Царственная Помпония!
– Виват!
Леонора сердечно благодарила подругу. Утирая глаза платком, к Помпонии подошел бургомистр.
– Милая девушка, – сказал он, – вас не зря называют царственной. Вы – королева баллады! Фея песнопения! Вы пронзили мое сердце.
Внезапно до слуха Себастьяна долетел знакомый голос:
– Кажется, бал уже в разгаре?
Он обернулся и увидел профессора Инсекториуса с супругой. Подмышкой у профессора были три большие коробки, обитые красным бархатом.
– Еще бы! – недовольно проговорила Эмилия. – Я была права: нам следовало поторопиться.
– Артур! Эмилия! – воскликнул Себастьян, подойдя к супругам. – Почему вы так задержались?
– Ах, господин Нулиус, – ответила Эмилия, – вы не знаете своего друга. Он битый час копался в своей коллекции, все не мог выбрать, чем бы позабавить виновницу торжества.
– Это очень сложный вопрос, – отозвался профессор. – Я надеюсь, ты меня понимаешь, Себастьян. Но мы застали финал прекрасной арии и присоединяемся к общим поздравлениям. Браво, браво!
К ним подошла Леонора, и Инсекториусы, в самых изысканных выражениях, поздравили ее с днем рождения.
– Скажите, дорогая госпожа Леонора, – промолвил профессор, – кто эта небесная певица, чей голос мы только что слышали?
Леонора удивленно посмотрела на профессора, а Эмилия тот час же пояснила:
– Мы только что вошли и не застали начала.
– Вы лишили себя половины удовольствия, – сказала Леонора. – Певица эта, госпожа Помпония…
– Ну да, ну да, – оживился профессор, – я не ошибся. Только у Помпонии царственной может быть такой чудесный голос. Но ведь и у нас, госпожа Леонора, имеются свои таланты. Разумеется, никто в здравом рассудке не станет состязаться с царственной Помпонией, однако же наша крошка Эльза, внучка слепого Гаста, необычайная искусница по части баллад.
