Архивариус не ответил, а задал другой вопрос:
– Так значит, прощаясь с тобой, господин Пардоза сказал, что сразу же отправляется сюда?
– Да, именно так. Он еще прибавил, что пробудет здесь долго, до самого вечера. Так что, его здесь не было?
– Надеюсь, нет, – процедил сквозь зубы архивариус.
– Странно, куда же он подевался?
– Может, он расшибся, прыгнув со второго этажа? – предположил Себастьян.
– Кто прыгал со второго этажа? – удивился профессор.
– Не обращай внимания, Артур, – быстро проговорил архивариус и незаметно наступил на ногу звездочету. – Себастьян находится под впечатлением от сегодняшнего происшествия и поэтому говорит невпопад.
Себастьян недоуменно посмотрел на архивариуса, но ничего не сказал.
– А что сегодня случилось? – поинтересовался Артур.
– Бернар, сын плотника, – стал на ходу придумывать архивариус, – чинил раму в доме Тома Глины, ну и, не удержавшись, сорвался со второго этажа. Однако ничего страшного не произошло, я это точно знаю.
– При чем тут Бернар? – возмутился профессор. – Я вам толкую совсем о другом. Вы, должно быть, переутомились…
– Есть немного, – покраснев, промолвил Себастьян.
– Ну ладно, – сказал профессор, вставая с кресла. – Поскольку моего коллеги здесь нет, а я должен его непременно увидеть, то я отправлюсь в трактир Локка Бочонка.
– Блестящая мысль, – подхватил архивариус. – Мы с тобой. Самое время проветриться. Что скажешь, Себастьян?
– Ничего не имею против.
– Итак, идем?
– Идем.
Зал трактира был забит людьми. Столько народу в здешнем заведении никто из друзей не видывал. И народ-то был какой-то незнакомый, да к тому же находящийся в непрерывном движении. Разодетые дамы и разряженные кавалеры в пестрых камзолах поднимались по лестнице в гостиничные номера, спускались вниз, бродили по залу, ненадолго подсаживаясь, то к одному, то к другому столу. Гул в трактире стоял невообразимый. И это было бы полбеды, но к гомону примешивались хаотичные музыкальные звуки, непривычно резавшие ухо. Друзья быстро нашли источник какофонии. В конце зала, под самой лестницей, пристроилась большая группа музыкантов, разодетых в зеленое и напоминающих молодые гороховые стручки. В руках у них были музыкальные инструменты: изящные виолы да браччо, пузатые и неуклюжие виолы да гамба, причудливые виоль д’амур, несколько продольных флейт, две валторны и, разумеется, лютни. Все это скрипело, дудело, свистело, и все невпопад. Музыканты настраивали инструменты.
С большим трудом пробившись к стойке, друзья увидели трактирщика, покрытого испариной и ошалело таращившегося на своих удивительных гостей.
