от наркомании (алкоголизма)
нельзя, можно переориентировать наркомана – при условии, что он сам этого хочет и наркотик еще не разрушил физически его организм, не стал ему
химически необходим – на другую,
общественно безвредную или
общественно полезную форму зависимости (такую как спорт или творческая деятельность).
Кстати, сам тот факт, что спиртные напитки и табачные изделия – при том что и алкоголь, и никотин официально признаны наркотиками – легально продаются в России, выдает власть с головой: социальные верхи не препятствуют распространению этих двух наркотиков – и получают с этого немалый доход. А «борьба» с другими наркотиками связана всего лишь с тем, что в отличие от алкоголя и никотина, к которым в процессе эволюции большинство населения России частично приспособилось (как к неблагоприятным «природным» факторам), другие наркотики быстро делают свои жертвы нетрудоспособными, то есть не дают социальным верхам (большому бизнесу и государству) извлекать из них как из наемных работников прибыль в процессе производства.
Еще одной такой же – и связанной с предыдущими – проблемой является произвол власти и в первую очередь «правоохранительных» органов, особенно распоясавшихся при президенте Путине, офицере КГБ, окружившем себя офицерами КГБ, и в условиях «борьбы с терроризмом». Власть систематически демонстрирует всему обществу, что в стране главенствует право сильного, это откровенно показали массовые избиения в Благовещенске и серия аналогичных событий в других местах. Проходящий сегодня в России передел собственности – в том числе с помощью рейдеров – в пользу «силовиков» лишь подтверждает легализацию этого «права сильного». Необоснованные задержания и аресты, избиения, пытки и издевательства стали у нас нормой. Основная жертва действий «правоохранительных» органов, как известно – молодежь из небогатых семей, социально не защищенная и не имеющая возможности (в первую очередь финансовой) постоять за себя.
Это, кстати, проблема не только социально-экономическая, но и прямо политическая. «Латиноамериканизация» наших «правоохранителей», то есть превращение их, как в Латинской Америке в 60–70-е годы, в узаконенные банды, демонстрирует всем, что в сегодняшней России собственность и власть у того, у кого автомат и мундир, обрекает не одетую в мундиры и не вооруженную автоматами молодежь на роль неравноправных, лишенных законодательной защиты наемных рабов, принуждаемых к покорности силой
