Дверь открыла женщина. За столом сидел молодой поп с большой окладистой бородой. «Батюшка, можете ли Вы обвенчать меня с иностранкой?» — спросил я и на всякий случай на стол положил стодолларовую купюру. «Если она католичка — да, если протестантка — нет». «Католичка, католичка», — быстро подтвердил я (хотя какая разница, мы оба неверующие). Батюшка надел теплый полушубок, и мы пошли к машине. «Гина, сейчас этот священник обвенчает нас», — сказал я ей по-английски. У Гины глаза округлились, но она знала: все, что я делаю, — это для нашего общего блага; и с широкой улыбкой шагнула в снег. По дороге к церкви я объяснил ей, что это чудесный шанс, и Гина рассмеялась: «Прямо по Пушкину».
Внутри было очень холодно, поэтому священник сказал: «Пойдемте в ризницу, будет теплее». В небольшую комнату со всеми церковными атрибутами поп принес две охапки дров, растопил грубку, и сразу стало уютнее и веселее. Узнав, что я моряк, он признался, что служил действительную на кораблях в Севастополе, а потом поступил в семинарию. «Мы почти коллеги», — пошутил я.
Священник снял полушубок, надел рясу. Он говорил слова ритуала, выполняя, видимо, рутинную работу. На какие-то вопросы нужно было отвечать «да», я переводил их Гине. И она с милым акцентом повторяла за мной: «Да». На короткое время на наши головы были возложены золоченые короны. Батюшка (с ритуальным речетативом) ходил вокруг нас, а потом своим басовитым голосом сказал мне: «Повторяйте за мной: я, раб божий Петр, буду всегда любить мою жену Гину и буду заботиться о ней до конца дней ее». Такое же обещание дала и Гина, правда, с моей подсказкой. «Во имя отца и сына и святого духа нарекаю вас мужем и женой. Поцелуйте друг друга». Что мы с удовольствием и исполнили.
Священник пригласил нас к себе в дом, где его экономка уже приготовила праздничный обед. На столе стояла бутылка кагора — сладкого вина, которое в России (у православных) считается церковным напитком. Был очень вкусный суп, а на второе — охотничьи сосиски, облитые спиртом и подожженные на минуту-другую. «Вы прямо как Ромео и Джульетта обвенчались секретно. Но, скорее, это из-за такого сильного мороза напоминает историю из “Капитанской дочки”», — сказал священник. «Да, да, — ответила Гина, — мой “похититель” (и она прислонилась к моему плечу) очень похож на главного героя».
Мы с Гиной сидели в теплой гостеприимной русской хате, с добрыми русскими людьми, которые искренне радовались нашему счастью, нашей любви, нашему венчанию. И нам было так хорошо с ними, будто с близкими-близкими родственниками. Такое чувство я испытывал только с русскими людьми. После обеда священник вручил нам свадебные сертификаты. (В Литве — официальный документ. Но позже, в августе, мы еще раз зарегистрировали наш брак в Лондоне. Гина добавила к своей фамилии — Калла через дефис «Рябко».) Ей очень нравится русское слово «замужем», и она часто, когда я стою, прижимается к моей спине и говорит по-русски: «Я за мужем». И живем мы долгие годы в счастье, и медовое время наше продолжается без какой-нибудь горчинки вот уже двадцать лет. Люди, будьте все счастливы, как мы с Гиной!
