Ройс нуждался в ней. Потом ему пришлось мысленно стиснуть зубы и переносить ее близость — это была его цена в обмен на общественную катастрофу, и будь он проклят, если допустит это. Отказ никогда не был для него приемлемым вариантом, но эта не та арена, на которой у него имелся какой-либо опыт. Но сейчас он был Вулверстоном, и люди ожидали, что он сразу возьмет на себя управление, забывая, что шестнадцать лет он провел вне их общества.
В ближайшие полчаса Минерва была его якорем, его спасением.
Продиктованы ли ее действия были клятвой, которую она дала, или черт еще знает чем, девушка помогала ему ликвидировать его социальные пробелы и разбираться в подводных течениях политических высказываний.
Одна половина его сознания была занята разговором, другая полностью была поглощена чувством напоминающим панику. Сумасшедшее осознание того, что произошло бы, если бы он коснулся ее плеча рукой, или по какой-то причине, погруженный в свои мысли, взял бы ее за руку. Ее улыбка, готовые ответы на любые вопросы, вызывали ощущение беды, которые сжимали его легкие, заставляя почти задыхаться, каждый нерв был натянут, словно перед прыжком.
Улучив момент, после того, как они отошли от группы, где разговор представил сложность для него и не вызвал трудности у нее, Ройс воспользовался мимолетным уединением, опустив голову и понизив голос, спросил:
— Мой отец был хорош в этом?
Безжалостно подавив дрожь, возникшую от его дыхания возле ее ушка, Минерва бросила на него взгляд.
— Да.
Его губы скривились в легкой ухмылке.
— Я тоже собираюсь научиться этому.
Девушка многое сказал его взгляд, когда он осмотрелся вокруг, чем его слова, и ей стало жаль его; он должен был взять на себя управление герцогством, что застало его врасплох, и он прилагает большие усилия в этом направлении. Но ему так же придется играть и на этой сцене высокой политики и общественного положения, а его изгнание — с двадцати двух до тридцати семи лет — оставило его практически не подготовленным в этом направлении.
— Сейчас вы — Вулверстон, поэтому да, вам придется научиться.
Минерва была абсолютно уверена, что если он приложит усилия — свой невероятный интеллект, прекрасную память и отточенные манеры — то успешно овладеет этим искусством. Чтобы убедиться, что он принял ее вызов, она добавила:
— И меня не будет всегда ядом с вами.
Ройс встретился с ней взглядом, при этом его глаза потемнели настолько, что она не смогла ничего прочитать в них. Затем герцог кивнул и посмотрел вперед, когда к ним приблизилась очередная группа гостей.
