— Держите крепко! — крикнул Филипп.
Остальные мужчины стали вытаскивать их, напрягая все силы. Им приходилось тащить не только Ройса и девчушку, но и Филиппа, одежда которого промокла и стала тяжелой. Мышцы мужчин горели от напряжения. Генри и Артур пытались удержаться на ногах; оба откинулись назад с мрачным выражением лица.
Затем все закончилось. Ройс и Филипп смогли встать на ноги.
Ройс стоял, тяжело дыша. Затем тряхнул головой, словно мокрый пес. Подняв девчушку из воды, прижал к груди, и медленно и осторожно стал продвигаться по скалистому руслу. Филипп пошатнулся, затем последовал за ними. Поравнявшись с герцогом, протянул руку и откинул волосы с лица девочки, дотронулся до ее щеки. Девочка закашляла. Сначала слабо, но когда Ройс добрался до берега и положил ее на бок, тяжело закашлялась и начала плакать.
Минерва упала на колени рядом с ней.
— Все в порядке. Твои мама и отец спешат сюда, скоро они будут здесь.
Девушка взглянула на Ройса. Его грудь быстро поднималась и опускалась, словно кузнечные мехи, вода бежала с него ручьями, но он остался цел и невредим. Жив.
Минерва посмотрела на других дам, застывших в тревожном ожидании выше по берегу. Анна остановилась рядом с ней. Минерва показала ей на шали некоторых дам.
— Шали шерстяные. Они нужны нам.
— Да, конечно.
Анна поднялась повыше и позвала остальных.
Две дамы моментально отдали свои шали, но Аурелия отказалась.
— Не моя.
Ройс наклонился, положив руки на колени. Он не посмотрел вверх.
— Аурелия.
Его голос ударил, словно хлыст; Аурелия вздрогнула и побледнела. Ее лицо скривилось, но, пожав плечами, она сняла шаль и бросила его Анне. Та, поймав его, поспешила обратно к Минерве.
Минерва сняла с девочки платок и мокрый передник, сжала ее маленькие ледяные руки. Она взяла одну из шалей — ту, что принадлежала Аурелии, та была большой и теплой. Встряхнув ее, с помощью Анны завернула ее, затем при помощи другой шали укутала ее руки и ноги.
Наконец прибыли родители девочки вместе с другими работниками. Им пришлось вернуться назад, чтобы перейти реку по деревянному мосту.
— С ней все в порядке, — сказала Минерва, как только увидела обезумившие от страха лица родителей.
Они бросились к ним, не отрывая глаз от ребенка.
— Мэри! — мать упала на колени напротив Минервы. Она погладила рукой нежную щечку дочери. — Милая?
Ресницы девочки дрогнули; она попыталась пошевелиться.
— Мама?
— Ох, слава Богу, — мать подхватила девочку на руки. Посмотрела сначала на Минерву, затем на Ройса. — Спасибо вам, ваша светлость. Я не знаю, как вас отблагодарить.
