За исключением того, что она не могла себя заставить поверить, что он спокойно примет ее решение оставить Вулверстон.
Поэтому Минерва напряглась, легко вздохнув, когда герцог приблизился. Филипп закончил свой рассказ и, извинившись, направился к другой группе гостей. Ройс встал рядом с ней.
Герцог невозмутимо вежливо поприветствовал остальных; наконец, он посмотрел на нее и улыбнулся.
Настоящий волк. Он что-то планировал, она видела это в его глазах.
Слегка улыбнувшись, Минерва безмятежно кивнула в ответ.
Одна из дам стала рассказывать историю из жизни высшего общества.
Натянутая, как струна, Минерва, воспользовалась моментом, прошептала:
— Если ты меня извинишь…
Девушка отступила назад.
Остановилась и вздрогнула, когда длинные пальцы прочно сомкнулись около ее локтя.
Ройс повернулся к ней, приподняв черную бровь.
— Куда собралась?
Подальше от него. Минерва посмотрела в другой конец комнаты.
— Я должна узнать, не нужно ли чего-нибудь Маргарет.
— Я думал, что ты мой кастелян. Ты должна оставаться рядом со мной.
— Если я нужна вам.
— Я определенно нуждаюсь в тебе.
Минерва не решилась посмотреть на него. От его голоса по ее спине пробежали мурашки.
— Ну, тогда, вам, возможно, стоит поговорить с теми кузенами, на которых вы бы потратили время. Генри и Артур, например.
Отпустив ее руку, Ройс кивнул ей.
— Веди.
Герцог шел рядом с ней, когда она направилась к компании, в которой находились молодые Вариси. Когда они приблизились, он прошептал:
— Только не пытайся улизнуть от меня.
Неприкрытое предупреждение заставило ее улыбнуться Генри и Артуру и покорно остаться рядом с Ройсом, пока они разговаривали.
Минерва быстро поняла, почему он появился в гостиной за полчаса до ужина: таким образом, он использовал время, чтобы мучить ее тысячью разных способов. Не более чем вежливые, непримечательные жесты, которые джентльмен оказывал леди: прикосновение к ее руке, ощущение его рук на ее талии…то трогательное легкое пожатие ее пальцев.
От этих жестов ее пульс подскакивал каждый раз; когда Ретфорд наконец объявил, что ужин готов, она жалела, что не взяла веер. Под объявление дворецкого, Минерва, сузив глаза, посмотрела на Ройса. И хотя безучастное выражение лица не изменило его глаз, ему удалось изобразить выражение невиновности на лице.
Сузив глаза еще сильнее, Минерва сказала:
— В вас не было невинности и при рождении.
Ройс улыбнулся — жест, который для нее не сулил ничего хорошего — и взял ее под руку.
