— Это точно, что он ничего мне не оставил? Очень странно.
— Он говорит, что тебе не нужно приходить убираться, потому что здесь работаю я, и везде чистота.
— Послушай, дорогуша, я не думаю, что ты убираешь чище моего пылесоса. Вот что я тебе скажу, если я буду приходить сюда раз в месяц, у тебя будет меньше работы. Сечешь, о чем я говорю? Мой приход сюда в первую очередь в твоих интересах, в твоих, поняла? Ты же не знаешь, что здесь было, когда я впервые пришел сюда. Нужно поменять хотя бы фильтр, я уж не говорю о большем. А фильтры заводские, сечешь? Тут это… паутина была повсюду. Мать с сыном не убирались здесь со времен свадьбы святого Исидора. [прим: святой Исидор, Исидор Мадридский (ок.1070–1130 гг) — покровитель Мадрида и всего крестьянства]
Корина молчала, и я представлял ее суровый, непреклонный взгляд, каким она может смотреть, когда ей это выгодно, или когда в магазин заходит какой-нибудь хулиганистый подросток, попрошайка или разносчик рекламных листовок. Однако Маноло тоже был крепким орешком, и продолжал гнуть свое:
— Послушай, давай сделаем вот что — ты ничего не говоришь, сегодня я беру себе половину, а половину оставляю тебе, и если захочешь, то через месяц я приду снова.
— Шеф сказал — нет, нет и нет. Я передаю только то, что сказал шеф.
— А во сколько ты уходишь? — неожиданно спросил Маноло.
Вот невезение — как на грех ни одного клиента! Хоть бы кто-нибудь вошел, чтобы разрушить сложившуюся ситуацию, и чтобы Маноло с его наглой рожей, собиравшийся хамить и дальше, убрался отсюда.
— Между прочим, меня зовут Маноло. А тебя?
Я был возмущен до глубины души. Да кем он себя возомнил, этот чертов Маноло? Он мог спрашивать, как ее зовут, только в своекорыстных целях, а это больше, чем может вынести какой бы то ни было человек.
— Корина, — ответила она со свойственной ей уверенностью, которая может означать и обещать что угодно.
Сердце в моей груди разрывалось, уши горели. Ни с того ни с сего я сказал себе: “Ну все, довольно! Если сейчас не войдет ни один покупатель, то войду я сам и снесу ему башку”. Донельзя взбешенный, я пулей вылетел на улицу через заднюю дверь и снова вошел в магазин через основную, тем самым напугав Корину.
— Как дела, Маноло? Что нового? — произнес я, почти не задыхаясь от быстрого бега, который мне по душе, но я растерял весь свой боевой задор, едва завидев Маноло с его уродливым пылесосом.
— Висенте, дружище, Я думал, что не увижу тебя. Я поговорил здесь с твоей продавщицей, и она сказала, что ты уже не нуждаешься в уборке магазина.
