– Почему ты так уверен?
– Да потому что только слепому и глухому было бы непонятно, что ты его любишь. Ты обижена, сердишься, ревнуешь, хотя при этом отчаянно пытаешься убедить окружающих и саму себя в том, что тебе всё равно. Меня не обманешь, Люсь. Я слишком хорошо тебя знаю.
Она опустила глаза.
– Тем более, – продолжил Миша, – я помню вашу историю с самого начала. Вы же познакомились на моих глазах, и роман ваш развивался при мне. Поверь, всё у вас с ним ещё будет хорошо. Нужно только немножко терпения…
Люся устало потерла виски.
– Пойду-ка я спать, Миш. Хватит с меня впечатлений на сегодня, такой длинный выдался день, голова сейчас взорвётся. Не обидишься?
– Какие вопросы! Спокойной ночи, конечно. Я тут посижу ещё немножко, обещаю не шуметь… – Он указал на остатки их пиршества и недопитую бутылку коньяка.
– Уверен, что всё в порядке? – осторожно спросила она, медля с уходом.
Миша кивнул:
– Да не беспокойся ты за меня и не бери в голову. Так… перебрал малость, вот и болтаю лишнее. У меня всё хорошо, Люсь.
В этот момент тишину ночи прорезал пронзительный свист, а затем некто принялся стучать чем-то тяжёлым по стене дома. Люся вздрогнула и подскочила на месте:
– Что это?
– Сторож, – улыбнулся Миша. – Не пугайся, он каждую ночь обходит свои владения и ударами палки, а также свистком предупреждает потенциальных жуликов и бандитов, что он начеку.
Резкий свист повторился – по звуку уже совсем близко, и вновь загрохотала палка. Сторож исполнял свою работу добросовестно, свистя и стуча через каждые несколько шагов.
– Но это же невозможно, Миш! – Люся не выдержала и расхохоталась. – Совсем как в кино про Аладдина, помнишь? «Спите спокойно, жители Багдада, в Багдаде всё спокойно!» Я никогда не думала, что этот абсурд может быть в реальности, да ещё и в наши дни!
– Индия – страна, полная абсурда, – Миша тоже улыбнулся, – и понятие «наши дни» здесь неуместно. Время тут течёт совсем по иным законам… Поэтому, как гласит бородатый анекдот, просто расслабься и постарайся получить удовольствие!
Свист делался всё отдалённее, и вскоре сторожа вовсе перестало быть слышно. Люся направилась в спальню. Сил не было даже на то, чтобы принять душ, – она просто рухнула на постель и отключилась. Время от времени за окном лениво взлаивали собаки, а также визгливо переругивались обезьяны, перепрыгивая с крыши на крышу и отчаянно топая. Но она уже ничего этого не слышала. Она крепко и сладко спала.
Несколько дней спустя Люся выделила для себя из всей группы орущих по утрам соседей тех, кто особенно её раздражал.
