— Вы бы пошли с женщинами покалякали, всяко веселее! — советовал Макар.
— Нет уж, Макар, уволь, я в Твери на женщин насмотрелась.
И Фекла Иововна избегала женского общения.
А все-таки женское общение ее не минуло.
— Вы вот, я смотрю, дмс мотаете, — одна мещанка приблизилась к Фекле Иововне, — А могли бы отечественного производителя поддержать, купить ниток Кирова. У них знаете, какая палитра богатая — сил нет, какая богатая! И денег бы сэкономили. Знаете, сколько сэкономили!
— Я эти нитки украла, — честно призналась Фекла.
Мещанка схватилась за сердце и умерла. Ее чинно похоронили в сугробе. Нитки Кирова все как есть в ее ридикюле остались сэкономленными. На небесах душа ее тихо радовалась нечаянной выгоде.
Вдруг по толпе как ураганом пронеслось:
— Едут! Едут!
Все разом поворотили головы. Послышались бубенцы, лихая тройка катила, взрывая снег.
— Батюшки свят! — задохнулся Макар от восторга — Сама едет!
— Да кто сама-то? — Феклу распирало любопытство.
— Екатерина!!!
— Великая?!
— Эх, барышня, вы вроде образованная и москвичка, да ничего не знаете еще!
— Да кто же?!!
— Волкова!
— Ооо! — как ни далека была Фекла Иововна от вышивки, а и ее не минуло это имя. Она заметалась, не зная, как благолепнее выразить почтение.
С детства слышала она истории, как всё, чего касаются пальцы Волковой, оживает. Как распускаются цветы на канве. Поют птицы. Портреты, вышитые по ее схемам, дышат. И одной гроздью винограда будто утолила она голод сотен людей. Это было сродни бессмертию. Раздавая людям себя, она навсегда оставалась в этом мире. И сейчас ее тройка неслась по петербургскому тракту, и жизнь неслась. И все, современные ей, наблюдали ее талант как чудо. И каждый знал: когда время выйдет, когда мир поменяется и установится вновь, он скажет правнукам, наследникам нынешних вышивальщиц:
— Я был на том тракте, я видел ее.
— А неплохо бы закусить, барышня, как вы считаете? Путь неблизкий, ночлег нескоро, — Макар спустил Феклу с небес на землю, — Хорошо бы сейчас куриных потрошков на сале. Да со шкварками… Да хлебушком макать… И луковицу взять, да как хруст! И квасом в прихлебочку.
И они отправились есть.
Пойдемте и мы.
