На этом мы и остановились.
Гретта является звукооператором. Мы в одной группе. Она единственная, кто с энтузиазмом помогает мне. За это я её и уважаю. Гретта Элиссон — единственная, кто в меня верит.
3
— Уайт! — громкий голос Картера заставил меня обернуться. — Когда отчёт будет? За что я тебе плачу?
— И тебе доброе утро, Картер, — ответил я.
— Доброе, — успокоился тот.
Картер — директор отдела и по совместительству мой лучший друг, но работа для него — все. Я его за это не виню. Картера можно понять, он хочет продвинуться вверх по карьерной лестнице и когда-нибудь, в будущем, стать директором фирмы. Да, у него есть мечта, он что-то делает для её исполнения. Картер не я, а я — ленивый созерцатель облаков, у которого нет ни будущего, ни прошлого, ни настоящего. Даже определённой цели в жизни нет.
Из моих размышлений меня вытянул голос Лейси — художника:
— Лоуренс, меня Бред попросил помочь ему с концом, ты не против?
— Нет, Лейси, — ответил за меня Картер, — у Бреда есть Хлоя, она работает дома, я заходил к ней, она сказала, что все сделала, завтра выйдет. А ты — помогай Лоуренсу.
Расстроенная Лейси удалилась.
— Опять она крутит шашни с Бредом, — усмехнулся Картер.
— А разве Бред не жених Хлои?
— Ой, да я уже не знаю. У них там треугольник образовался, — правильно подметил Картер.
Я лишь пожал плечами.
— Я пойду, проверю других, а ты работай! — наигранным строгим голосом сказал Картер.
На душе стало тепло. Да, Картера я тоже уважаю. Мы знакомы с детства.
На лице проскользнула тень улыбки.
Нахлынули воспоминания о том, как я успокаивал Картера. Нам было по пять лет. Он упал с велосипеда и заплакал.
Я подошёл к нему и пожалел. Тогда, в принципе, как и сейчас, мы были друг другу очень дороги. Но я изменился, а он нет. Это один из тех пунктов, за что я его и уважаю. Он всегда принимал меня таким, какой я есть.
Именно так, таким, как сейчас, я был не всегда.
Родился и лет до семи я был тихим, миролюбивым и немного мечтательным ребёнком. Но после смерти отца, когда мама впала в депрессию и очень часто плакала, со мной почти не говорила, я не осознавал этого, но впитывал все. С семи лет и до тринадцати я стал закрытым, тихим и молчаливым ребёнком. Это меня погубило. В тринадцать лет меня избили хулиганы и отобрали все. Я пришёл домой, а мамы нет. Я жил до восемнадцати с Картером и его родителями, они, к моему удивлению, меня приняли. К этому времени мой имидж изменился. Я отрастил чёлку, которая закрывала большую часть лица. Стал одеваться темнее прежнего, в общем, самый обычный меланхолик, но это помогло. От меня отстали. Только Картер оказывал мне поддержку. После окончания школы и колледжа я закончил университет и начал работать в этой компании. Можно сказать, что после восемнадцати я стал ленивым, пассивным, реалистичным флегматиком.
